— Ага. — отвечает брат, достав свой телефон и уткнувшись в него. — Я-то никого не достаю. Это меня первого чуть не задушили с какого-то хрена, а потом чуть руку не вывихнули. Он давно у психиатра был? По дороге все выложишь мне про своего нового парня. Я еще подумаю, можно ли тебя с ним рядом оставлять.

— Нет. — фыркаю я. — Даже не мечтай.

Хоть я и стараюсь замять эту неудобную тему, брат отстает от меня только ненадолго, до тех пор, пока мы не садимся в такси. Он нагло запихивается на заднее сиденье рядом со мной, невзирая на мое возмущенное лицо. Вообще-то, я хотел от души развалиться и поспать, пока мы едем.

— Сколько ему лет? — интересуется он мрачно, как только мы трогаемся с места. Мне хочется закатить глаза. Начинаются расспросы.

— Двадцать семь.

— Ты охренела? — брат в этот момент поворачивается ко мне. Его лицо выглядит настолько возмущенным, словно я у него последнюю пачку чипсов украла. — Он дофига старше тебя. На дедов потянуло?

Нифига себе. Я приподнимаю брови.

— А то, что ты мне пытаешься сосватать Сашу, который на десять лет старше — это ничего?

— Санька я знаю, его — нет. Чем он занимается? Сегодня рабочий день, он вообще работает или мамкин мажор? Эй. — брат, заметив, что я отвернулась и прислонилась к окну лбом, пихает меня в бок. — Я тебя спрашиваю, коза.

— Отстань. Сам спроси при встрече.

— Свинота мелкая. До вечера очухаешься? Мать с теть Ларой там на какой-то дачный домик на съем скидываются, посидеть чтобы с шашлыками. Как в старые добрые. Тащи заодно туда своего мужика, отец на него посмотрит и скажет веское слово.

Я таращу глаза, потеряв на секунду всю сонливость, стоит мне представить профессора, пытающегося вписаться в эту томную вечернюю посиделку. Я просто сразу же вспоминаю квартирку его родителей с террасой, интеллигентную маму, тихий ужин с морепродуктами… а тут дача с комарами, майонезные салатики, которые мама с любовью нарубит, шашлык, батя, травящий разные истории и анекдоты американскому мужу тети Лары и Саньку… Да уж.

А еще у меня плохие воспоминания от слова «шашлыки».

— По-моему, еще рановато для такого знакомства. — подвожу вердикт я, а брат фыркает.

— Ссышь?

Нет, но…

Ну, ладно, да.

Это и впрямь немного напрягает, когда ты из другого слоя общества, чем твой партнер. Я начинаю осознавать, что прогулки в минус тридцать по парку с парнями — это не такое уж и зло. По крайней мере, они бы вполне легко вписались в такую компанию, дойди у нас все до серьезных отношений.

Оставшуюся дорогу я игнорирую попытки брата что-то разузнать у меня.

Он провожает меня до самой квартиры и заходит внутрь, присвистнув.

— Неплохо ты устроилась. Надо матери стукануть, что ты взрослого парня себе завела, чтобы тебя отсюда выселили и заселили меня.

— Ты офигел? — вырывается у меня. Что за скотины меня окружают?

— Да шучу. Или нет. — произносит брательник, мимоходом потрепав по голове кошку, которая трется об его ноги. — Ладно, иди, ложись, я прослежу, чтобы тебе плохо не стало. Кофе пока бахну.

Ох ты, господи. Я уныло провожаю взглядом, как он, сбрасывая кроссовки, топает прямиком на кухню. Мне так понравилось жить в одиночестве и ходить после ванны в одних трусах. Наверное, я никогда теперь не выйду замуж. На секунду я хмурюсь от этой мысли. Какого черта я представила в качестве мужа ненормального? И его лицо с приподнятой иронично бровью, когда я выхожу в удобном хлопковом белье из душа и с полотенцем на голове. Почему-то мне кажется, что он такого себе не позволяет и явно не в таком виде мечтает видеть свою девушку.

Да, боже, что за мысли. Я выкидываю их из головы и прямиком топаю мыться после этого тяжелого дня. Мое лицо все еще немного плохо выглядит, и все в пятнах, но отеки спали. Переодевшись в брошенную мною ранее пижаму, я ухожу в спальню и закрываю за собой дверь, а потом падаю на постель и заматываюсь в одеяло, как ролл.

Все, наконец-то. Вырубаюсь я достаточно быстро.

А будит меня открывшаяся дверь.

Я неохотно разлепляю сонные глаза и вижу испуганного брата. Он показывает большим пальцем себе за плечо.

— Чего тебе? — интересуюсь полушепотом я. Дадут мне сегодня отоспаться или нет?

— Ты кого-то ждешь? В дверь звонили.

— Нет. — мотаю я лениво головой. — Открой и посмотри, кто.

— Я, блин, там какой-то кофе вскрыл. Вдруг это материны друзья пригнали обратно? Открой, я пока его как-нибудь спрячу.

— Боже, что за детские загоны. — издаю я протяжный стон, раскрываясь и свешивая ноги с кровати. — Купишь потом новый. Вряд ли это хозяева вернулись. Они бы матери позвонили.

— Я еще колбасу сожрал.

Я моргаю, мрачно посмотрев на брата.

— Это была моя колбаса. Придурок. Купишь новую.

Брат поджимает уголок губ, а я, встав с кровати, медленно тащусь к двери. Затем в спину мне летит тихое бормотание:

— И пельмени.

Мои глаза закатываются. Кому-то стоит поменьше жрать. Я не знаю, как его еще не выгнали из дома отец и мать. Хотя он скидывается на свое пропитание и квартплату, но в то же время, насколько я знаю, он вообще не стесняется подъедать и родительские харчи. Моему брату пора бы уже давно нормально опериться и покинуть родительское гнездо, а он все полирует свой пух татухами и пожирает мамкины блинчики. Неужели ему самому неохота отдельное жилье?

Я подхожу к двери с этими мыслями, а затем осторожно смотрю в глазок.

Боже мой.

Затем ошалело распахиваю дверь, думая, что мне показалось. Но нет, не показалось. Профессор. Стоит, сложив руки на груди и смотрит так, словно он тут и должен находиться.

Я запоздало вспоминаю, что я выперлась в мятой пижаме и после сна в жарком одеяле от меня, наверное, не очень классно пахнет.

— Ты что тут делаешь? — вырывается у меня.

---

От автора: я б выложила проду быстрее, но в последнее время меня накаляют приколы с зависанием от Майкрософта, в облаке которого я храню все свои проды. Наверное, переползу в какие-нибудь Гугл доки, потому что когда половину времени борешься с лагами, а не пишешь — это такое)

19.2

Он окидывает меня взглядом, чуть наклонив голову на бок.

— Руку протяни. — произносит он.

Как? Для чего? Я плохо еще соображаю, поэтому некоторое время туплю, а после поднимаю руку тыльной стороной вверх.