— Слышь…

— Эй, заканчивай. — вмешивается Саша. Он хлопает по плечу моего брата, будто успокаивая его и заставляет опустить руку с цветами. — Людей первым не провоцируй. Сам виноват. У твоей сестры правда аллергия, посмотри на ее лицо.

Брат осекается и переводит на меня внимательный взгляд. Я мрачно смотрю на него, а у него лезут брови высоко на лоб.

— Что? — вырывается у меня. — Что с моим лицом?

— Посмотри. — произносит брат уже другим тоном. — Блин.

Я достаю из кармана телефон и включаю фронтальную камеру. Она отображает мое обычно бледное лицо покрытым странными красными разводами. И глаза с воспаленными сосудиками тоже слезятся.

Резко убрав телефон, я закатываю рукава футболки и смотрю на плечо, которое тоже немного чешется. Там тоже пятно.

Чудесно просто. Хороший был веник.

— Есть таблетки? — вырывается у меня. — Ты, кретин.

— Нету. Есть рукав. — он натягивает побольше рукав кофты и подсовывает мне под лицо. — На. Вытрись, у тебя из носа сопли текут.

Скотина. Я сверлю взглядом наигранно-наивное лицо братика, из-за которого и завязался весь сыр-бор, а затем, притянув его рукав к носу, с душой высмаркиваюсь в него. Саша издает звук «пфф», отвернувшись, а профессор насмешливо вздергивает бровь.

— Спасибо. — говорю я, возвращая рукав брату, который смотрит на него с таким видом, будто я его предала. — Все, мы поехали. Я спать хочу и у меня живот болит. Не до общения с вами сейчас.

— Блин, погодь. — брат останавливает меня рукой. — Вечером давай встретимся хотя бы. Это некрасиво, теть Лара с Саньком через пару дней уедут опять на несколько лет.

Да блин, чего некрасивого-то? Честно говоря, за эти много-много лет мы стали уже почти что незнакомцами. Мы ведь даже не родственники, это так… просто близкие друзья родителей. Саша для моего брата — пример для подражания и немного друг, но для меня он был всего лишь обычной детской любовью, и чувства к нему уже давно утихли. Вот и все.

Но спорить с братом сейчас… ух, сил нет.

— Хорошо. — говорю я. — Убери от меня подальше букет, ради бога.

Брат прячет его за спину, а я, помахав ему и Саше рукой, ухожу в сторону парковки.

— Цветкова. — слышу я голос профессора, когда мы уже скрываемся за машинами от этих двух придурков. — Направо.

Ой, блин. Я вздрагиваю, забыв, что на автомате свалила вместе с профессором. Повернувшись, я вижу его машину, а потом профессор обходит меня сзади и открывает передо мной дверь. Я осторожно смотрю на него, прикрыв нос рукой. Он все еще у меня течет.

— Домой меня отвезешь? — интересуюсь я, а затем закашливаюсь. Голос почему-то хрипит.

Профессор приподнимает насмешливо бровь.

— Если довезу.

— Что?

— Цветкова, таблетки в бардачке. По-моему, тебе их стоит принять сейчас.

Я растерянно залезаю в машину, и, открыв бардачок, а затем порывшись в нем, достаю пачку таблеток против аллергии. Пока я выковыриваю одну из них, мой взгляд падает в зеркало и я ахаю. Боже, у меня на лице крапивница, а глаза опухли, как у алкоголика, не просыхающего неделю.

Поэтому я в панике проглатываю таблетку, запив ее водой, которую беру тоже у профессора.

Придурочный брат. Я откидываюсь на сиденье и чешу лицо. Затем осматриваю руки, которые тоже покрываются пятнами. Жесть какая.

Через несколько минут профессор тормозит возле поликлиники.

— Выходи, Екатерина. — произносит он, а я хмуро смотрю на это здание, мечтая отрубиться. Сиденья слишком удобные, не хочу.

— Все настолько плохо? — сипло говорю я, а профессор возвращает мне такой многозначительный взгляд, что я со вздохом отрываю спину от сиденья и открываю дверь. — Ладно, иду.

В больнице мне вкалывают какое-то лекарство, и укладывают на кушеточку. Я виновато смотрю на профессора, который, сложив руки на груди, наблюдает за моим страдальческим видом. Блин, надо было не выпендриваться сегодня, и остаться дома.

— Дай сюда телефон. — произносит профессор, а я недоуменно моргаю.

— Зачем?

— Много вопросов, Цветкова. — он наклоняется к моему заднему карману и достает смартфон, пока я пытаюсь найти в себе силы пошевелиться. Но как-то не нахожу. После чего профессор берет мой палец и снимает блокировку, а я возмущенно открываю рот. Нифига себе, смотрите на эту находчивость.

— Что делаешь-то?

— Ничего. — отвечает он, что-то набирая на экране. Затем блокирует экран и снова складывает руки на груди, так и не отдав мне телефон.

Ответ, что он натворил там, приходит через пятнадцать минут. Дверь кабинета распахивается, и внутрь залетает мой взволнованный брат. Не усевает он и нескольких шагов пробежать, как профессор удачно ловит его и выкручивает ему руку так, что брат падает на коленки и шипит сквозь зубы.

— Блядь, я уже понял. — сдавленно произносит этот дурак. — Виноват. Отпускай.

— Плохо верится. — отвечает ему профессор. — Обычно до таких, как ты, доходит долго. Извиняйся давай.

— Перед тобой? Нифига.

— Мне твои извинения до одного места. Перед Цветковой.

Брат закатывает глаза.

— Перед ней я и так извинюсь. — его лицо искажает боль, и он наклоняется ниже. — Твою мать, да понял я. Кать, извини.

— Боже. — вырывается у меня. Затем я поднимаю взгляд на профессора. Такое чувство, что будь тут не больница — он бы закурил от скуки. Настолько его не трогают чужие страдания. — Пожалуйста, хватит его мучить. Он просто дурак, я это знаю.

Он игнорирует меня, глядя на моего брата.

— Теперь отвезешь ее домой и проследишь за ней. Ясно тебе?

— Ага. — мрачно отзывается брат. — Ща мне руку из сустава вытащишь, заканчивай.

— Если честно, с удовольствием сделаю это в следующий раз. И не только руку. Так что заканчивай мне тыкать, я старше тебя. — профессор, наконец, прекращает измываться над моим братом и отпускает его, а тот встает на ноги, потирая и разминая свою руку, и бросив взгляд на своего мучителя. Того совершенно не трогает этот взгляд. — Теперь займись тем, что я тебе сказал сделать. Вечером увидимся.

Развернувшись, он покидает комнату, закрыв дверь.

Брат тихо выдыхает, хрустнув суставом. Затем прикрывает глаза.

— Пиздец. — произносит он от души. — Ты где его откопала?

19.1

— Почему ты такой дурак? Скажи мне это лучше. — интересуюсь я, садясь с усилием на кушетке. Хочется, если честно, упасть обратно и начать видеть сны. Но лучше это делать дома, в постельке. — Прекрати доставать людей, которых плохо знаешь. Тебе же хуже будет. И вызови мне такси, на автобусе домой я не доеду.

Затем подхожу к столику, на котором профессор оставил телефон, и, разблокировав экран, смотрю на сообщение, которое он отправлял брату. Мда…