— Сделал яичницу, кофе и сосиски сварил, — произносит, пожав плечами. — Нужно будет заказать продуктов. Я обычно завтракал в кафешках, поэтому завтрак у нас холостяцкий, из того, что нашел в холодильнике.

— А зачем заказывать? — хмыкаю, немного смутившись, потому что давно отвыкла от доставок и магазинов. — Давай маме позвоню — она передаст нам овощей и фруктов с фермы. Дедушка курицу или кролика зарежет. У него они все упитанные. А бабушка только неделю назад куриными колбасками домашними морозилку забила.

Вспоминаю про последнее, и слюни во рту появляются. Люблю эти куриные колбаски, особенно на костре, когда их поджаришь.

— Мы вечером сами к ним съездить можем, — радует меня Паша, улыбнувшись. — Пообщаемся с твоими родными.

— Дорофеева поймали? — озвучиваю то, что первым в голову приходит.

— Нет еще, — бросает Паша, но почему-то не расстроенно. — Но это дело нескольких часов. Его уже нашли и ловят. Ребята отписались, что поймают его. Он у них на крючке.

— А нам безопасно из дома выходить? Мне и Ангелине, — все же уточняю, потому что хоть Паша и обещал разобраться с Дорофеевым, я боюсь, что он может отобрать у меня мою девочку.

— Нет. Но к вечеру все будет хорошо, — подмигивает он мне. — Не переживай. Да и на ферму мне надо обязательно. Я вчера закинул одну хорошую мысль Ефиму. Он должен был обговорить это с твоим дедушкой.

— О чем речь? — интересуюсь, сев за стол и усадив Ангелину к себе на колени так, чтобы я могла есть свободно и дочь была в гуще событий.

— Хочу помочь твоим родным расширить ферму, — рассказывает Паша. — Контракт им предложил. Выгодный по моим расчетам. Расширение и сразу крупного заказчика.

— Ясненько… — киваю и беру магазинную сосиску. Лишь раз ее кусаю и понимаю, что избаловали меня бабушка с дедушкой домашней продукцией. Магазинное теперь для меня невкусно.

В деревне мы почти ничего не покупали. Все свое домашнее было. Мука, масло, яйца, мясо и даже сахар. Хотя последнее нам друг дедушкин привозил.

— Тебе будет так удобно есть? — спрашивает Паша, указав на то, как мы с дочерью едим. — Может, в коляску ее положим? Или я подержу, а ты поешь?

— Нет, все хорошо, — отвечаю и протягиваю дочери бублик со стола. — Я привыкла так есть. И Ангелина так привыкла.

Дочь в подтверждение моих слов вгрызается в бублик и с причмокиванием начинает его со всех сторон слюнявить. Чешет свои десны.

— Нужно будет еще обсудить с твоим дедушкой насчет свадьбы, — произносит Сабуров, вернув мое внимание вновь себе. — Вдруг что нужно будет. Продукты с него, но ведь еще куча всего. Столы, стулья. Скатерти…

— В деревне это проще делается, Паш, — хмыкаю и так и хочется сказать, как дедушка, “городские”. — Их смастерить можно. Скатерти сшить.

— Ладно, — сдается он, поверив. — А тебе платье? Может выберешь по каталогам и его привезут сюда? Померяешь все дома, да выберешь.

— А мы не торопимся? — вырывается у меня само по себе.

— Мы уже опаздываем, Надь! На полтора года, — дарит мне улыбку и отвлекается на звонок. — Я на минуту, — встает из-за стола и выходит из дома.

А возвращается уже через несколько минут напряженный и нервный.

Они упустили Дорофеева! Он ускользнул у них из рук!

Да, все именно так!

Ничто другое не могло расстроить Пашу до такой степени.

— Что случилось? — испуганно уточняю у него, а самой уже хочется бежать и прятаться. Куда-нибудь под пол. В подвал. И забрать с собой всех родных.

— Все в порядке, Надюш. Не переживай, — натягивает он улыбку, но я-то вижу, что не все в порядке. Что все далеко не хорошо.

— Паш, говори! — нервно выкрикиваю, криком ненароком напугав дочь, которая начинает плакать. — Дорофеев сбежал? Да? Вы его упустили? Он теперь заберет Ангелину?

— Он тебя больше не тронет, Надь, — произносит Паша и садится за стол дальше пить кофе и есть омлет. — Не переживай. Я все решу. Теперь у тебя нет проблем, потому что я решу все наши проблемы. Ты же мне веришь?

— Паш, кто тебе звонил, и что они сказали?! — повторяю свой вопрос, потому что от его скрытности только больше нервничаю.

— То, что проблемы больше нет, — напряженно отвечает, пытаясь сохранить улыбку, но она искусственная, неестественная. Улыбка Паши другая, а эту он применяет всегда на публике.

— Паш, я же вижу! — восклицаю, пытаясь успокоить дочь, но она все плачет и плачет. Протягиваю ей погремушку, начав трещать перед ее лицом. — Говори!

— Дорофеева больше нет, Надя, — мрачно произносит, и улыбка наконец исчезает.

— Что?!

— Сорвался с крыши, — признается Паша в том, что не хотел мне говорить, и теперь я понимаю почему. Он знает, что я буду винить себя в его смерти. — Ребята вели его, и он сорвался. Случайно. Семнадцатиэтажная высотка. У него не было шансов спастись.

— Он умер?..

— Да, — кивает. — Там множественные переломы были. Некоторые несовместимы с жизнью. У него не было шансов выжить. Но упал он сам. Точнее прыгнул…

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Даже Ангелина, словно поняв, о чем мы говорим, замолкает.

— Знаешь, даже жалко его… — шепчу я. — Нет, он ужасный человек, но… такой смерти никому не пожелаешь. Вы ведь не убили бы его. Он мог бы жить… а здесь…

— Да, соглашусь, — вздыхает Паша. — Никто такого не заслуживает. В том числе Дорофеев-старший. Он хороший человек, и пережить такую смерть сына — врагу не пожелаешь.

— Паш, он правда случайно, или…? — решаюсь на этот вопрос. Понимаю, что после пожалею об этом вопросе, но мне нужно знать.

— Приказ был брать живым, — пожимает Сабуров плечами и отодвигает тарелку. Аппетита нет ни у кого. — Поэтому и правда случайно. Мне видеоразбор пришлют. Но я уверен в парнях. Они бы не пошли на такое, нарушив приказ.

— Ясно…

— Мы хотели урегулировать конфликт с Дорофеевым путем переговоров, — делится прежним планом Паша. — Предложить старшему отправить сына куда-нибудь, где его руки не дотянутся до нас. И тем самым сохранить мир. Потому что только этот ублюдок таким вышел. Со старшим у нас всегда хорошие отношения были.

— И что будет сейчас?

— Мира не будет, Надь, — озвучивает он то, чего я больше всего боялась. — Ждем реакции Дорофеева-старшего, а там будем решать.

— Нужно предупредить Ярослава. Срочно! — восклицаю. — Он может и по ним ударить.

— Я позвоню ему сейчас, — обещает мне Паша. — Но ты не переживай. Безопасность твоих родных — моя забота.

Павел

Выхожу на крыльцо и набираю Ярослава. Брата Нади и по совместительству своего лучшего друга. Хотя в последний год наша дружба испортилась. Я злился на него, что он упрямо скрывает свою сестру, а он злился, что я не отпускаю ее.

— Алло, — звучит кокетливый и милый голосок дочери друга.

— Привет, куколка! — тяну, и улыбка сама расползается по моему лицу.

Скоро и в моей жизни будет такое золотце. Оно и сейчас есть, но пока так не болтает. А жаль. Я бы многое ей рассказал. И многое послушал от нее.

— Ты звонишь папе? — уточняет она, явно намереваясь со мной вначале сама поболтать.

— Да, — отвечаю, продолжая улыбаться этой милой девочке в трубке. — Это же его телефон. Значит, ему.

— Пока я смотрю мультики на телефоне, он мой, — важно заявляет она. — А значит, ты звонишь мне. Поэтому со мной разговаривай!

— Хмм… Логично, — соглашаюсь с малышкой. — Я сейчас в командировке, куколка. С Надей. Тебе что-нибудь привезти?

— Опять с Надей? — устало вздыхает. — Я думала, раз вы не вместе, то ты решил подождать, пока я повзрослею, и на мне жениться, — недовольно цокает язычком. — Опять жениха из под носа увели!

О да, про планы Софии стать моей женой мало кто не знает. Правда своей тете она место как-то уступила.

“ — Я очень спешу, Паш! Там София проснулась. И надо… — пытается увернуться от поцелуя Надя.

— Ага! — София врывается в комнату с охапкой цветов. Тех самых роз, что были приклеены и указывали Наде путь в мою спальню. — Это меня что, на свидание зовут? — спрашивает она меня, даже не обращая внимания, что в этот момент в моих объятиях другая. Ее тетя. — Ну, я согласна! Раз мама на папе поженилась, то я на тебе, дядя Паша.