Арсений дернулся, но его крепко держали. Он впился взглядом в моего отца, а затем перевёл глаза на меня, в которых теперь читались ярость и презрение.

Один из оперативников дернул Арсения на ноги и подтолкнул к выходу, но он продолжал смотреть на меня, его взгляд словно прожигал меня насквозь.

— Мы еще увидимся, — прошипел Арсений, когда его вытаскивали из квартиры. — Я обещаю, Алиса.

Дверь за ним закрылась с грохотом, оставив меня в тишине. Я стояла, словно прикованная, чувствуя, как адреналин медленно уходит из крови, оставляя за собой опустошение.

Отец обнял меня за плечи.

— Ну вот и все, — сказал он. — А ты переживала.

— Что теперь с ним будет? — спросила я, все еще завороженно смотря на дверь.

— Мошенничество в особо крупных, кража личности, — перечислил папа. — Он никогда не выйдет. Сколько бы он ни якшался в моими недругами, сидеть за него никто не собирается.

РОМА

Я очнулся в больнице. В голове был туман. Рядом спасала сестра.

— Натаха, — прохрипел я.

Она сразу повернулась ко мне, и на её лице отразилось облегчение.

— Слава богу, ты очнулся! — Наташа сжала мою руку, её глаза блестели от слёз. — Ты нас напугал.

Я попытался приподняться, но боль пронзила тело, заставляя меня застонать и снова опуститься на подушку.

— Тише, тише, — мягко сказала она, поглаживая мою руку. — Тебе сейчас нельзя двигаться. У тебя серьёзные ранения, но врачи говорят, что ты поправишься.

— Что… что случилось? — прохрипел я, пытаясь восстановить события в своей голове, но всё было как в тумане.

— Ты попал в аварию, — объяснила Наташа.

Я зажмурился, пытаясь вспомнить что–то ещё, но память отказывалась сотрудничать. Обрывки воспоминаний мелькали, но ничего не складывалось в ясную картину.

— Как долго я здесь? — спросил я, чувствуя, как голос дрожит от слабости.

— Три дня, — ответила она. — Мы все ждали, когда ты очнёшься.

— Где? Где Алиса?

— Я здесь, — дверь палаты открылась и зашла она.

Я с облегчением выдохнул, увидев её. Алиса стояла в дверях, и, хотя выглядела усталой, её лицо озаряла тёплая улыбка. Я пытался приподняться, но тело откликнулось резкой болью, заставляя меня снова опуститься на подушку.

— Осторожно, — сказала она, подойдя ближе и опускаясь на край кровати. — Не торопись, тебе нужно время на восстановление.

— Я так рад, что ты здесь, — прохрипел я, вглядываясь в её лицо, словно боясь, что это лишь сон. — Я… я беспокоился.

Алиса сжала мою руку, её прикосновение было тёплым и успокаивающим.

— Всё в порядке, — тихо сказала она. — Главное, что ты пришёл в себя.

Я почувствовал, как комок в горле начал растворяться, и улыбнулся, хотя и слабо.

— Ты не представляешь, как это важно для меня, — прошептал я.

— Я никуда не денусь, — сказала Алиса с улыбкой, проведя пальцами по моим волосам.

* * *

Я шел по унылым коридорам полицейского участка. Я устало оглядывался по сторонам, вдыхая тяжёлый, пропитанный запахом дешёвого кофе и сигарет воздух. Люди в форме проходили мимо, мельком глядя на меня без всякого энтузиазма. Стоило выписаться, как меня стали таскать для дачи показаний.

Я зашел в туалет.

— Сколько можно⁈ Вытащи меня! Я делал все, как ты говорил! Ты, что кинуть меня захотел⁈ Я расскажу им все! — кричал Арсений, стоя ко мне спиной.

Я ухмыльнулся, от такой картины. Арсений, не замечая моего присутствия, продолжал орать в телефон. Его голос срывался, становясь всё более истеричным. Он стоял у одной из кабинок, сжав телефон так крепко, что костяшки пальцев побелели.

— Сука!! Алло! Алло… — видимо, его собеседник не пожелал продолжать разговор. — Тварь.

Он обернулся и встретился со мной взглядом.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он, пытаясь вернуть себе спокойствие, но я видел, как его руки дрожали.

— Ты не знал, что я пришел в себя, да? — насмешливо спросил я. — Точно, это же держалось в секрете. Нужно было немного времени, чтобы выловить того, кто въехал в меня по твоему заказу. Он уже признал свою вину.

— Не смеши меня, — покачал он головой. — Это все ложь.

— В любом случае ты сам скоро все узнаешь, — спокойно ответил я.

Арсений сглотнул, а его лицо побледнело. Он чувствовал себя загнанным в угол.

— Вот теперь твоя реальность, — медленно проговорил я. — В грязном туалете полицейского участка. Ты вписываешься сюда идеально.

Эпилог

Год спустя

Мне не спалось. Сильно тянуло поясницу, я ворочалась, никак не могла найти себе удобную позу. Решив, не мучится, я поднялась. Уже светало и я подумала, почему бы не приготовить что — нибудь вкусненькое на завтрак.

Помешивая тесто на блинчики, я выглянула в окно. Первые лучи солнца касались верхушек деревьев, заливая всё вокруг мягким золотым светом. Я улыбнулась — это было красивое утро.

Сзади послышались шаги и крепкие руки обняли меня сзади.

— Почему ты не спишь, колобочек? — спросил Рома и его ладони огладили мой огромный живот.

— Да не спится чего — то, — сказала я. — Ой.

— Что «ой»? — взволнованно переспросил муж.

Боль из поясницы медленно стала охватывать живот. Я осторожно повернулась к Роме, стараясь скрыть беспокойство на лице. Его рука всё ещё находилась на моём животе, и я почувствовала, как его тепло передаётся мне.

— Всё в порядке, просто немного тянет, — попыталась я успокоить его, хотя внутри меня нарастало неприятное ощущение.

— Сначала блинчики, потом всё остальное, — решила я, пытаясь отвлечься. Но в этот момент живот скрутило сильным спазмом, и я сжала руки на животе, глядя на Рому. — Кажется, началось.

— Что началось? — переспросил он.

— Олимпийские игры, блин, — прохрипела я. — Рожаю я. Где сумка?

Суетясь Рома носился по дому, явно, не до конца понимая, что происходит.

— Вот, — вернулся он. — Вот твоя сумка, — он подал мне мою