Я сосредотачиваюсь на разговоре братьев, но их слова сливаются воедино, когда реальность рушится. Дмитрий рассказывает что-то о финансовых проблемах, в то время как Алексей упоминает кибервойну. Даже Эрик вносит свой вклад, предлагая тактические решения в сжатых предложениях.

Мой разум зациклен только на одном — как я оказалась в постели с русской мафией. Образно говоря. Хотя то, как рука Николая продолжает поглаживать мою поясницу, тоже может быть буквальным.

Что подумали бы мои приемные родители? Они вырастили меня лучше этого. Построить что-то законное и красивое с галереей. Я стою здесь, пока четверо опасных мужчин замышляют месть обычным головорезам.

Худшая часть? Меня это не волнует настолько, чтобы остановить.

Одеколон Николая обволакивает меня, как наркотик, затуманивая разум. Его прикосновение прожигает мое платье, отмечая меня как свою собственность. Я должна бежать, звонить в полицию или делать что угодно, только не прижиматься к его теплу.

— Это неправильно, — шепчу я, но моим словам не хватает убежденности.

Я жажду его собственнических прикосновений, даже когда мой разум кричит об опасности. Сталь, скрывающаяся за его изысканной внешностью, должна пугать меня. Вместо этого у меня болит в тех местах, где не должно.

Я наблюдаю за жестикуляцией его рук, когда он отдает приказы, представляя, как эти же пальцы позже исследуют мое тело. Даже наличие довольно хорошего представления о том, что сделали эти руки — на что они способны, — не уменьшает моего желания.

Что это говорит обо мне?

Возможно, я не так хороша, как притворяюсь. Возможно, во мне тоже есть тьма, которая тянется к Николаю. Эта мысль должна беспокоить меня больше, чем есть на самом деле.

Его серые глаза ловят мой взгляд, и эта хищная улыбка говорит мне, что он точно знает, где блуждали мои мысли. Я охотно попадаюсь в его сети и не хочу останавливаться.

Глава 13

НИКОЛАЙ

Дверь со щелчком закрывается за моими братьями, оставляя нас с Софией наедине в ее галерее. Напряжение, которое нарастало весь вечер, потрескивает между нами. Ее дыхание учащается, когда я подкрадываюсь к ней, мой контроль, наконец, ослабевает.

— Я ждал достаточно долго. — Мой голос звучит грубо, когда я прижимаю ее спиной к стене. — Разве я не был терпелив, малышка?

Она облизывает губы. — Николай...

Прежде чем она успевает закончить, мои губы опускаются на ее губы, заглушая ее вздох. На вкус она как вино, к которому мы едва притронулись, сладкое и опьяняющее. Мои руки скользят вниз по ее бокам, чтобы обхватить бедра, прижимая ее к себе.

Она стонет в поцелуе, вцепившись в мою рубашку. Когда я отстраняюсь, ее глаза прикрыты тяжелыми веками, зрачки расширены от желания.

— Скажи “нет”. — Я провожу губами по ее шее. — Скажи мне, что это не то, чего ты хочешь.

Вместо ответа ее спина выгибается дугой, и она наклоняет голову, чтобы дать мне лучший доступ.

— Я так и думал. — Я прикусываю чувствительное место, где ее шея соединяется с плечом, отмечая ее. — Такая хорошая девочка для папочки.

Ее всхлип отдается прямо у меня в паху. Я запускаю руку в ее волосы, сжимая достаточно сильно, чтобы заставить ее ахнуть.

— У меня были планы, — бормочу я в ее кожу. — Хотел все сделать правильно. Сначала пригласить тебя на ужин, поухаживать за тобой должным образом. — Другая моя рука скользит под ее юбку, нащупывая обнаженную кожу. — Но я устал ждать.

— Пожалуйста, — выдыхает она, прижимаясь к моей руке.

— Пожалуйста, что? — Я отстраняюсь достаточно, чтобы видеть ее лицо. — Используй свои слова, малышка. Скажи мне, что тебе нужно.

Ее глаза встречаются с моими с той сталью, которую я люблю. — Ты. Ты нужен мне.

Это все, что требуется, чтобы мой оставшийся контроль пошатнулся.

Мои руки срывают с нее одежду с едва сдерживаемой яростью, мне нужно почувствовать прикосновение ее кожи к моей. Шелк ее платья разлетается с приятным треском. Ее вздох удивления превращается в стон, когда я провожу поцелуями по ее обнаженной груди.

— Посмотри, какая ты отзывчивая. — Я обхватываю ее груди через нежное кружево лифчика. — Такая совершенная.

Ее пальцы возятся с пуговицами моей рубашки. Я ловлю ее запястья одной рукой, прижимая их над ее головой.

— Нет, малышка. Позволь мне сначала поклониться тебе.

Я расстегиваю молнию на ее платье свободной рукой, позволяя ему упасть к ее ногам. От подходящего комплекта из черных кружев у меня текут слюнки. Она стоит передо мной в одном нижнем белье, ее кожа раскраснелась и сияет в тусклом освещении галереи.

— Красивая. — Я отпускаю ее руки, чтобы расстегнуть лифчик, обнажая идеальную грудь. — Я знал, что ты будешь изысканной.

Ее голова откидывается к стене, когда я беру в рот один острый сосок. Мои зубы задевают чувствительный бутон, вырывая резкий крик из ее горла. Моя рука скользит вниз по ее животу, обхватывая ее через влажное кружево.

— Уже такая влажная для меня. — Я зацепляю пальцами пояс ее трусиков. — Скажи мне, кому ты принадлежишь.

— Тебе, — выдыхает она, когда я медленно опускаю кружево вниз по ее бедрам. — Только тебе, папочка.

Я опускаюсь перед ней на колени, закидывая одну ногу себе на плечо. От запаха ее возбуждения у меня текут слюнки. Я оставляю поцелуй на внутренней стороне ее бедра, заставляя ее дрожать.

— Совершенно верно, малышка. Моя.

Мой язык находит ее центр, и она вскрикивает, пальцы запутываются в моих волосах. Ее вкус сводит меня с ума, он слаще, чем я себе представлял. Я поглощаю ее, как умирающий с голоду мужчина, упиваясь каждым стоном и всхлипыванием.

Ее бедра начинают дрожать, когда я подтягиваю ее ближе к краю. Я просовываю два пальца в ее тугой жар, как следует вдавливая их, в то время как мой язык кружит по ее клитору.

— Кончи для меня, — рычу я. — Позволь мне попробовать тебя всю.

Ее бедра крепко сжимаются вокруг моей головы, и ее крики наполняют галерею, когда она кончает. Сладкая пульсация ее оргазма под моим языком вызывает во мне первобытный трепет. Я медленно ласкаю ее, доя все до последней капли удовольствия из ее чувствительного тела.

Удовлетворенный, я встаю и завладеваю ее ртом в очередном поцелуе. Она безвольно прижимается ко мне, ее дыхание прерывается. Мои руки скользят вниз по ее спине, чтобы обхватить ее задницу, приподнимая ее к моей напрягшейся эрекции.

— Я хочу тебя, — шепчет она мне в губы.

— Я знаю, малышка. — Необходимость заявить на нее права заставляет меня сдержанно дрожать. — Скоро.

Я просовываю одну руку между