— Насколько все плохо? — спросил Герман.

— Она была мошенницей, — сказала Элеонора. — Вымогала у людей деньги, использовала своих детей, чтобы надавить на жалость или припугнуть кого-то. Много пила и могла забыть младшую дочь, а сама уехать. В итоге девочка слишком долго пролежала на морозе, ее нашли, но спасти не успели.

— Господи, — вздохнул Герман.

— Да, — я провела рукой по волосам, и желудок забурчал, когда все подробности дела дошли до меня. Наталья Петрова вышла из тюрьмы, и спустя несколько месяцев знакомства с Андреем ее не стало. Они много общались, обсуждали всякое, и потом что-то произошло, и женщина не выдержала и вышла в окно.

С одной стороны, она очень подвела своих детей, но с другой… Андрей решил, что она не достойна жизни, и сделал все возможное, чтобы она эту жизнь закончила. Так быть не должно.

— Странно было бы слышать, что Литвинов хочет отомстить Калинину за смерть Натальи, учитывая, что она была ужасной матерью, он потерял сестру из-за нее, — сказал Егор. — Но я полагаю, что Литвинов мог убедить себя в том, что она ни в чем не виновата.

— Возможно, — подумала Элеонора. — Я поручила одному из своих ребят следить за Литвиновым. Он несколько раз задерживался возле дома Агаты, всегда оставаясь вне поля зрения. Но он никогда не задерживался надолго и никогда не заходил внутрь. И в «Убежище» тоже не возвращался. Он не следил ни за тобой, ни за твоей матерью, Агата. На самом деле, большую часть времени он проводит в своей квартире, работая.

— Мы также узнали, что несколько недель назад он лежал в больнице, — сказал Егор.

Герман нахмурился.

— В больнице?

— Его ударили ножом в плечо в темной подворотне, — Егор посмотрел на меня. — Элеонора сказала, что у тебя тоже был такой эпизод однажды, Агата.

Я повернулась к Герману.

— Жуткое совпадение?

— Я не верю в совпадения, — сказал тот.

— Ты думаешь, что человек, который сделал это с Агатой, сделал это и с Литвиновым? — спросила Элеонора.

— Вполне возможно, — Герман пожал плечами.

Я прижала ладони к вискам и застонала.

— Голова кругом. Каждый раз, когда я склоняюсь к одному человеку, я узнаю что-то, что заставляет меня думать, что я ошибалась.

Элеонора сочувственно улыбнулась мне.

— Мне жаль, но я не нашла ничего, что могло бы доказать или опровергнуть, что Иван Т. - это Рома Теряев или Никита Литвинов, — мы еще немного поговорили, обмениваясь друг с другом теориями, пока Егор не взглянул на часы и не сказал:

— Нам пора идти. Паше скоро спать.

Глава 19

Через несколько минут мы уже стояли у входной двери и прощались.

Элеонора, Егор и Паша как раз выходили за дверь, когда зазвонил мобильный Германа. То, что он увидел на экране, заставило его нахмуриться.

— Я быстро, — сказал он мне.

Герман помахал своей семье, а затем скрылся в квартире, чтобы ответить на звонок.

Я бы закрыла дверь, если бы Элеонора не встала в дверном проеме, вместо того, чтобы пойти за сыном и мужем к лифту.

— Итак, — начала она, — ты живешь с моим сводным братом.

Я просто смотрела на нее, пытаясь понять, нравится ей это или нет.

— Как ты узнала?

— Я же частный детектив. Моя работа — все вокруг подмечать. Например, как хорошо ты ориентируешься на кухне. Ладно, шучу. Герман мне сам все рассказал.

Я переминалась с ноги на ногу, испытывая неловкость.

— Это временно.

— А, — она улыбнулась, выглядя странно веселой. — Ну и, как у вас с ним дела?

Я пожала плечами.

— Нормально.

— Он открыт с тобой?

— Рубахой-парнем его не назовешь…

Она вздохнула, разочарованная.

— Я надеялась, что он расскажет тебе о том, что его преследует — или, лучше сказать, о том, чему он позволяет себя преследовать. В конце концов ты все узнаешь. Я так понимаю, что он до сих пор не показал тебе В3?

— Пока нет.

Она хмыкнула.

— Должно быть, твое воображение рисует себе всякую дичь. Честно, Агата, то, что там внизу, не так уж и страшно. Правда, не так. Но скоро ты сама это поймешь, как и другие важные вещи про Германа. Я надеюсь, что ты проявишь ту же смелость, что и в гараже, когда наткнулась на жуткую сцену, потому что я думаю, что у тебя есть все шансы, чтобы причинить Герману боль. А мне не хочется, чтобы он снова страдал.

— Мне тоже, — сказала я, и она улыбнулась мне. Потом она ушла, и я закрыла дверь.

Вскоре я обнаружила, что стою в дверях элегантного, современного домашнего кабинета Германа.

Он сидел за своим столом, устремив взгляд на монитор большого компьютера, и говорил:

— Я тебе для этого не нужен. Серьезно. Ты вполне можешь встретиться с ним одна... Невозможно... Я уже говорил, что пока не смогу уехать на ночь, — он вздохнул, выглядя раздраженным. — По той же причине, по которой я не уезжал в командировки в последнее время — у меня есть личная ситуация, с которой нужно разобраться... Это все, что тебе нужно знать, Лик.

Опять Лика? Я едва сдержала рычание.

— Потому что это не твое дело... Мы друзья, но это не дает тебе права влезать во все аспекты моей жизни... Нет, я занят... Да, собственно говоря, и она занята, — его лицо исказилось в гримасе недоверия. — Бросить друзей ради киски? Блин, Лик, тебе нужно лечить голову.

Хорошая смачная пощечина — вот что ей было нужно. Герман как будто услышал эту мысль, потому что его взгляд метнулся ко мне. Наверное, мне следовало хотя бы сделать вид, что я проходила здесь случайно, но я была уверена, что он все равно не купился бы на это.

— Я уже говорил тебе, Лик, что она для меня не очередная шлюха, — произнес он, встретившись со мной глазами. — Если бы это было так, я бы не позволил ей жить со мной, — с этими словами он повесил трубку.

— Она снова напилась? — спросила я.

— Нет, просто ведет себя как сучка, — встав, он обогнул стол и подошел ко мне. — Ты как? Элеонора и Егор вывалили на тебя кучу информации.

— Да. И, как ни странно, я запуталась еще сильнее, чем раньше.

Руки Германа обхватили мои бедра.

— У Литвинова может быть идеальный мотив, но что-то просто не сходится. То же самое с Теряевым.

Я кивнула.

— Пазл собрать не получается.

Он поцеловал меня.

— Я узнаю, кто это, так или иначе.

— Герман, ты не должен откладывать свои дела на потом из-за этой ситуации,