Что же касается Оли и Светы – они решили пока не уходить с нынешних мест, а работу в центре совмещать.

Открываю дверь своим экземпляром ключей и застываю на пороге. Внутри светло и пахнет краской и свежей штукатуркой. А в глаза сразу бросается выведенный на стене логотип будущего центра – тонкая линия женского профиля, переходящая в название, которое было утверждено нами единогласно.

«Вместе»

Потому что только вместе с тем, кто тебя понимает, можно найти в себе силы бороться, когда весь мир против.

- Очень красиво. – раздается за спиной.

- Ты? – произношу машинально, хотя сразу узнаю этот голос.

Артём стоит позади. В руках большая коробка.

- Буклеты готовы, решил сам за ними заехать, – говорит так непринужденно, будто он – часть команды нашего центра.

Несмотря на то, что это не так, он с первого дня взялся помогать нам. И советом, и делом, и всякими приятностями... Несколько дней назад даже принес набор для чаепития.

И чем дальше, тем привычнее мне его присутствие рядом. А у Иры чем дальше, тем ярче сияют глаза особым, манящим, безмятежным светом. Видно, что она влюблена и счастлива.

Придерживаю дверь, пропуская Артёма с ношей вперед. Он ставит коробку с буклетами в угол, где скоро будет возвышаться стойка ресепшена, и, выпрямившись, оттряхивает руки.

Прохожу в комнату, которая скоро станет кабинетом Кати, а пока выполняет роль и кухни, и моего кабинета, потому что только в ней уже есть стол, кресло, электрический чайник и новый двухстворчатый шкаф для документации и личных дел.

Артём следует за мной.

- Ты напряжена, – отмечает он.

И как ему это удается? Сразу понимать, что со мной происходит? Что тогда, в баре, что сейчас...

- Сегодня был суд. – отвечаю на непрозвучавший вопрос и уточняю: – Первое заседание.

Открываю дверцу шкафа, достаю сахар, заварочный чайник, чай с бергамотом и два одноразовых стакана для горячих напитков. Включаю чайник.

- Плавали, знаем, – говорит он серьезно.

- Ты был женат? – вспоминаю его слова в день нашей случайной встречи в ресторане вместе с Анатолием Вадимовичем.

- Был, – подтверждает он легким кивком, но видно, что не горит желанием говорить об этом. – Давно и недолго.

Чайник наконец закипает. Заливаю кипяток в заварочный чайник.

Комната сразу заполняется ароматом бергамота – терпким, с горчинкой.

- Люблю его за стойкость. – отмечает Артём, наблюдая за моими действиями. – Даже если перезаваришь – вкус не испортится.

Киваю рассеянно.

- А дети есть? – Жду, пока чаинки раскроются.

- Есть сын. – в его голосе чувствуется одновременно гордость и тревога. – Ему сейчас двенадцать. Сложный возраст, конечно. А тебе это предстоит в двойном объеме и одновременно.

- Мои уже сейчас не дают расслабиться, – признаюсь, распределяя заварку по стаканам.

- А сюда ты пришла, чтобы расслабиться?

- Сама не знаю, если честно, – заливаю кипяток в стаканы, ставлю чайник обратно, придвигаю поближе к нему его чай. – Не могу себе места найти.

Беру в руки свой, чтобы пригубить, морщусь и тут же возвращаю обратно. Слишком горячий. Артём почему-то к своему чаю даже не притрагивается.

- Не бойся, всё будет хорошо, – произносит он низким, грудным голосом. Таким же, как тогда, на парковке бара, когда он сказал «мне не всё равно», мягко удерживая меня за плечи.

Мы стоим напротив друг друга. Он – прижавшись спиной к дверному косяку. Я – в двух шагах от него, рядом со столом. И хоть мы знакомы уже четвертый месяц, я будто впервые по-настоящему смотрю на него. Высокого, хорошо сложенного – видно, что он следит за собой, с аккуратно уложенными набок волосами цвета каштана, четкой линией скул, теплым взглядом светло-карих глаз с неглубокими лучиками морщин вокруг них, твердой линией губ, будто застывших у ухмылке.

- Я всегда рядом, если что.

- Что ты... – хочу спросить «имеешь в виду», но замираю по его пристальным взором. Цепким, жаждущим, тягучим.

- Я с тобой, Ксюша.

Он порывистым шагом преодолевает и без того небольшое расстояние между нами, останавливается.

Невесомо проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке. И неожиданно для самой себя, я не пугаюсь этой волнующей близости. Меня не прошибает током, не отбрасывает от него, нет. Мне становится спокойно, легко. Так легко, как давно не было. Мне хорошо.

«Может быть, это знак?»

Меня снова накрывает волной воспоминаний и ощущений: как он бережно несет меня на руках к своей машине, как выступает против взбешенного Карена, как улыбается, увидев меня у лифта, как с тревогой наблюдает за медсестрой, которая измеряет мое давление после обморока. И каждый раз буря отступает перед безмятежным спокойствием его цепких глаз.

«Мне не всё равно».

Его тягучий, неторопливый взгляд блуждает по моему лицу, задерживается на несколько секунд на губах, медленно скользит вверх и встречается с моим – растерянным и взволнованным одновременно.

И что-то в этом взгляде заставляет меня очнуться от морока: ни один мужчина не смотрел на меня так, кроме мужа. И стоит мне подумать о муже, как спокойствие растворяется, и на его место возвращается щемящая тревога и... Злость. Нет, ярость!

Он такой же, как Карен.

Предатель, обманщик.

Изменник!

Я отскакиваю от него, как от открытого огня, пячусь к ближайшей стене, выставляю вперед указательный палец и с нескрываемым возмущением произношу уже вслух:

- Ты такой же!

Вижу, как резко меняется выражение его глаз. Он непонимающе щурится, но не говорит ни слова. Зато меня уже не остановить, и я выплескиваю на него весь гнев, на который способна. И за меня, и за мою подругу, которую он обманывает. Со мной?! Он на самом деле думает, что я стану предавать Иру? Он и жене своей изменял, поэтому она ушла от него?! Он дослушивает, не прерывает мою тираду, и только когда я замолкаю, произносит:

- И что это сейчас было?

- Я не собираюсь ничего повторять, Артём. А тебе лучше уйти.

- И почему же? – ухмыляется он, скрестив руки на груди.

- Ты и Ира! Вы вместе! Моя подруга влюблена, а ты делаешь мне недвусмысленные намеки?! Выбрал бы ради приличия не ту, кто...

- Остановись, пожалуйста. – просит он строго.

Замолкаю. Подношу руки к груди и давлю изо всех сил, чтобы унять сердцебиение.

- И впредь, – продолжает, – спрашивай, пожалуйста, у меня напрямую прежде, чем делать выводы обо мне.

Теперь настает моя очередь не понимать.

- Сначала ты решаешь, что я бармен. Ладно, допустим, в этом я тебе немного помог. Затем ты решаешь, что у меня отношения с твоей подругой. А вот тут я уже не знаю, что навело тебя на эти мысли.

- Ира влюблена, Артём.

- Ксюша, поверь. – Он снова подходит вплотную ко мне, но мне некуда отступать. Смотрит, не моргая. И от этого взгляда по телу снова разливается истома. – Я искренне за нее рад. Но я ни при чем.

- В каком смысле?

- В том, что у твоей подруги могут быть отношения, она может быть влюблена, но этот счастливчик – не я. Не веришь мне, позвони прямо сейчас Ире и спроси у нее сама. Хотя, к чему тебе лишние нервы – я сам ей наберу.

И он на самом деле звонит Ире. Включает громкую связь и спрашивает, как ни в чем не бывало:

- Ира, привет. Поужинаем вечером?

- Какие-то проблемы с помещением? Артём, я не в городе, это потерпит?

- Нет, с помещением всё в порядке. Просто хочу пригласить тебя на ужин.

- А ты молодец, – слышно, как улыбается Ира. – Но мне есть с кем ходить на ужины, без обид.

Боже мой, как стыдно!

Неужели я на самом деле такая слепая во всем, что касается мужчин? Умная же, вроде, женщина. С великолепным образованием, но совершенно не разбираюсь в людях...

Артём прощается с Ирой, сбрасывает звонок и смотрит на меня, изогнув брови в насмешке.

А я готова сквозь землю провалиться из-за той дикой сцены, которую устроила.

- Прости, – чуть ли не шепотом выдавливаю из себя жалкое подобие извинений, – это было...