Может, я просто слишком много об этом думаю?

К стойке неторопливо подошёл бармен. Я никогда его раньше не видела, а мы с Флер бывали здесь довольно часто. Это ещё одна причина, по которой я выбрала «У Филиппа»: знала, что здесь есть друзья, готовые прийти на помощь.

Но этого парня я не знала. Он был высоким и широкоплечим для парижанина. Французы, как правило, довольно худощавы — что меня не привлекало, хотя, если честно, мне самой не следовало судить: я была стройной и ростом всего сто шестьдесят сантиметров. Вероятно, в женщинах это заложено генетически, с тех времён, когда мы ещё жили в пещерах и издавали односложные звуки: маленькой женщине нравятся большие мужчины. Принеси мне еды.

Избей моих врагов дубинкой. Защити меня.

Тёмно-каштановые волосы нового бармена касались его ушей и воротника, а когда он заметил меня, его губы изогнулись в дружелюбной улыбке, и в уголках голубых глаз появились морщинки. Боже мой, он даже щеголял маленькими сексуальными усиками.

— La carte?[5] — спросил он.

Я покачала головой.

— Un verre de Côtes du Rhône[6], — произнесла я.

Он подошёл, чтобы выполнить заказ, а я наблюдала за ним в зеркало за стойкой, заставленное бутылками. Белоснежная рубашка была аккуратно заправлена в тонкий коричневый ремень, джинсы слегка потёртые — и всё это на удивление шло ему.

Мои гормоны взыграли с удвоенной силой.

Он вернулся с напитком и поставил бокал на маленькую подставку.

— Вы с кем-то встречаетесь? — спросил он по-французски. — Un rencard? Свидание?

Я кивнула.

— Потому что это может быть он, — бармен кивнул в сторону окна.

Я обернулась так резко, что у меня защемило нерв в шее, и я поморщилась.

Бармен усмехнулся:

— Всё настолько плохо, да?

— Нет! — я потёрла шею. — Просто… — я прищурилась в окно, но лишь мельком заметила чью-то фигуру, и она тут же исчезла.

— Он ушёл? — удивлённо спросила я.

— Он бросил на тебя один долгий взгляд и сбежал, — улыбнулся бармен.

У меня отвисла челюсть. «C’est pas vrai[7]». Я не могла поверить.

Он рассмеялся.

— Что смешного? — спросила я.

Дидье, возможный лжец/серийный убийца/шпион, только что скрылся, даже не познакомившись со мной?

— Vous dînez quand même? — он протянул мне меню, спрашивая: «Всё равно будете ужинать?»

— Можно на tu[8], — рассеянно ответила я. В «У Филиппа» я чувствовала себя как дома.

— Почему он так поступил? — пробормотала я уже по-английски, скорее для себя, чем для него.

Он поставил передо мной корзинку с мелко нарезанным багетом.

— Он испугался, — ответил он по-английски с лёгким акцентом. — В следующий раз постарайся не выглядеть такой красивой.

Я запила кусочек багета глотком красного вина, затем достала телефон, чтобы позвонить Флер.

Она ответила после первого гудка, и в её голосе звенела тревога:

— Ты в порядке?

У меня сжалось сердце. Друзья — это лучшее, что есть в жизни.

— Привет, милая. Он меня бросил. Хочешь поужинать?

— Буду через десять минут. Только дам команду записать «Холостяка».

Я соскользнула с барного стула, взяла багет и вино и направилась к свободному столику. Бруно жестом пригласил меня в мой любимый уголок и поставил ещё одну розу в вазу рядом со свечой.

Я благодарно улыбнулась, и его тёмные глаза весело блеснули.

Я зарегистрировалась на сайте десять дней назад, и в моём почтовом ящике «Любовь на двоих» уже скопилось около двухсот писем. Я разберу их в течение недели и, возможно, пересмотрю критерии. Буду выбирать тщательнее. Меньше трусов.

В конце концов, что-нибудь да получится. А прямо сейчас у меня было свидание с моей лучшей подругой и соседкой по комнате.

Глава 2

То, что моё первое свидание через «Любовь на двоих» провалилось — парень просто не пришёл! — вовсе не означало, что я откажусь от интернет-знакомств. Такие сайты в Париже сейчас в моде, а я упрямая.

К сожалению, второе свидание оказалось скучным.

Сначала я решила, что это обычная неловкость: встреча вслепую, оба волнуемся… Но быстро поняла — мой спутник Дэвид совсем не смущается.

Мой французский был куда лучше его английского, и всё же, узнав, что я наполовину американка, он тут же перешёл на английский.

— Я. Хожу. В тренажёрный зал. Четыре, а то и пять раз в неделю, — сообщил он, откладывая вилку и напрягая бицепсы. Да, впечатляюще. — Видишь, Эддер?

— Хизер, — машинально поправила я. Почти безнадёжно: для французов «х» не существует, а звук «з» — вообще испытание.

Мимо прошёл Бруно, метрдотель и старший официант «У Филиппа». Я часто ужинала здесь — место рядом с домом стало моим «безопасным уголком» для первых свиданий. Бруно невысок, крепок и всегда готов подойти, если я подам сигнал.

— Tout va bien?[9] — спросил он.

— Parfait[10], — ответили мы в унисон, хотя мне хотелось, чтобы вечер скорей закончился.

— У меня коричневый пояс по карате, — продолжал Дэвид и даже продемонстрировал пару приёмов прямо за столом. Я изобразила заинтересованность и подумала, не заказать ли анчоусы.

У нас с персоналом было кодовое слово — «анчоусы». Я ненавижу эту рыбу, поэтому если вдруг её заказывала, Бруно понимал: пора спасать. Варианты «спасения» мы не уточняли: от фальшивого звонка до идеи, что новый бармен из ревности уводит меня.

Я украдкой взглянула на бармена. Теперь я знала: его зовут Адриан, он скульптор и подрабатывает здесь по вечерам. Большие красивые ладони, словно созданные творить… Моя мама убьёт меня за мысли о голодающем художнике.

— Эддер? — напомнил о себе Дэвид. Ох, точно, свидание.

— Я никогда не хожу в спортзал, — сказала я.

Он опешил:

— Никогда? Нужно попробовать. Привести себя… как это… в форму.

Мы были полными противоположностями. Для меня открыть бутылку вина — уже тренировка, а чипсы вполне тянут на овощи.

— Я много гуляю, — возразила я. — По выходным хожу в парки или в лес. Иногда в Булонский.

— Булонский лес! И без охраны? — он даже всполошился, а потом подмигнул. — Я могу пойти с тобой. Защитить.

Я натянуто улыбнулась. Эти прогулки — моё личное время, и незваный спутник там лишний.

— Там безопасно, — уверила я и