Внутри меня кипят эмоции, но внешне я остаюсь холодной и невозмутимой. Держать лицо — это то, чему нас учили на занятиях по актерскому мастерству. А там у меня всегда было отлично. Марк Евгеньевич, наш преподаватель, даже рекомендовал мне поступить в МХАТ после Гнесинки.

Какого хрена он вообще здесь делает? На похоронах его не было. Я даже не подумала, что он явится сегодня.

По иронии нас усаживают друг напротив друга.

— Света! — фальшиво удивляется бывшая подруга. — Привет! И ты здесь?

— Добрый вечер! — киваю я. По этикету солнечные очки положено снимать в помещении, но мне сегодня абсолютно плевать на правила.

— Добрый вечер, Лана. — обращается ко мне Саша.

— Добрый!

— Артем! — протягивает ладонь для приветствия мой спутник. — Продюсер Ланы Стэр.

— Продюсер? — разочарованно протягивает Марьям. — Я думала молодой человек. Столько лет и все одна.

— Не всем так сказочно повезло, Марьям! — не сдерживаюсь от колкости я. Я уже не та наивная провинциалка, и знаю себе цену.

— Ой, и вправду. Спасибо тебе, что познакомила нас! Мы так счастливы вместе, правда?

Я перевожу взгляд на ее мужа и никакой радости не замечаю. Скорее, скуку и раздражение. Хоть сколько можете кривляться, но счастья там точно нет. Так вам и надо!

Чувствую внутренне ликование и становится даже немного совестно. Все-таки, снимаю очки и укладываю их в сумочку.

— Добрый вечер, дамы и господа. Благодарю за то, что посетили сегодняшнее мероприятие, посвященное безвременно ушедшему Петру Сергеевичу Ледеру. Прошло уже пять лет, как его нет рядом с нами. В наших сердцах он навсегда останется полным жизни, планов и амбиций человеком. Он много сделал для каждого из нас, внес большой вклад в развитие металлургии и нефтедобычи. Меценат, филантроп и просто хороший человек. Попрошу всех встать и почтить его память минутой молчания.

Гости послушно поднимаются с мест. По моим щекам текут горячие слезы. Я так сильно его любила.

— Попрошу садиться. Мы подготовили для вас поминальный обед. Также для вас будет показан небольшой фильм о его жизни и фотографии с родными и близкими.

Наискосок от меня сидят дальние родственники из Шадринска. Я их помню, мы беседовали с ними на похоронах.

Аппетита совсем нет.

— Нужно съесть ложку кутьи и киселя! — шепчет мне Артем, выкладывая ингредиенты на тарелку.

Я нехотя запихиваю все в себя и запиваю стаканом воды. Сидящие за столом тихо переговариваются меж собой, свет постепенно приглушается и загорается экран, включаются кадры из жизни усопшего.

Фильм короткий, минут на десять. На последних минутах на изображении появляюсь я. На видео мы с ним вместе в наш первый выход в свет. Мне всего восемнадцать. Я совсем еще зеленая, далее камера переключается крупным планом на Ледера, снимают обстановку и гостей. Затем на заднем плане идем мы с Сашей за руку, я ослепительно улыбаюсь, на мне надето черное платье, которое он мне купил в качестве подарка. Я прекрасно помню этот фуршет после концерта. Петр Сергеевич всем представил меня как новую звезду, я ужасно устала. Мы с Сашей уехали домой вместе, я тогда еще жила у него.

Дикая тоска наваливается на меня каменной глыбой, я ничего не могу с собой поделать и пулей вылетаю из зала, наугад пробираясь в темноте, подсвеченной светом от проектора. Как вчера переживаю свою боль снова и снова. Я думала, что давно все прошло. Мы прорабатывали эту ситуацию вместе с психологом, но нет!

Зажав рот, всхлипываю. Иду по коридору и сворачиваю в первую попавшуюся комнату, закрываю за собой дверь и пытаюсь успокоиться. Глубоко дышу через нос, выдыхая через рот. Постепенно замечая, как замедляется сердцебиение. К черту все! Для приличия выжидаю еще пять минут и ухожу.

Новое завещание? Да мне без разницы вообще. Я не из-за денег здесь.

Немного успокоившись, осматриваюсь по сторонам. Под потолком небольшое продолговатое окно, куда проникает свет уличных фонарей. По бокам, вдоль стен, вижу длинные стеллажи с какими-то банками и пакетами. Похоже, это склад. Вот весело будет, если меня здесь найдут. Лана Стэр лазит по складам! Очень смешно.

Я разворачиваюсь и двигаюсь в сторону двери, которая в этот момент открывается. В нос проникает знакомый запах туалетной воды и меня буквально вжимают в стену.

Глава 17. Саша

Меня ведет и кроет от ее близости. Вот же она, напротив. Красивая, желанная и недосягаемая. Между нами расстояние вытянутой руки, казалось бы. Но нет. Целая пропасть взаимных обид и недопониманий.

Я сам себя ненавижу за слабость. Это был мой выбор, я сам его сделал в пользу Марьям, уехав с ней в тот злополучный день из клуба, когда она незапланированно забеременела. Это мой персональный ад, в котором я горю все эти годы. В первое время мной двигало чувство ответственности за беременность девушки. Ну не мог же я, двадцативосьмилетний мужик отправить ее на аборт. В какой-то момент решил, что, наверное, пора, раз так все сложилось. Марьям была сексуальной, очень красивой и веселой. Нам было хорошо вместе. Она была очень опытной и раскрепощенной в постели, мы попробовали с ней буквально все. Мне кажется, если бы я предложил ей секс втроем, она бы согласилась.

Все изменилось после выкидыша. Это случилось на четвертом месяце. Я был в командировке в Салехарде. Зимы там очень холодные и снежные. Случился обрыв линии электропередач и я остался без связи, дороги перемело и я не мог добраться до аэропорта и сообщить Марьям, что задерживаюсь. Самолет, на котором я должен был лететь, исчез с радаров, и моя жена меня десять раз похоронила, потом он благополучно сел в Екатеринбурге, не добравшись до Москвы. Разумеется, все это сопровождалось слезами и диким стрессом, от которого у нее открылось кровотечение. В тот же день ей произвели чистку и на следующие сутки выписали домой. Когда я вышел на связь, она долго рыдала в трубку и просила прощения, что не сберегла нашего малыша. Потом стала обвинять меня и мой сумасшедший темп работы. Мы впервые поругались.

Я вернулся только спустя два дня. Самолеты не так часто летают их полярного