В общем, видимо, на этапе эволюции эмбриона у меня просто не встроили этот навык — выключаться из работы. Вот хоть тресни.

Тем более теперь, когда к обычным обязанностям добавилось ещё и обучение новенькой, переключаться стало ещё сложнее. Не то чтобы я жаловался — Анна оказалась толковой, схватывала всё на лету, не ныла, не задавала глупых вопросов. Работать с такими людьми одно удовольствие.

Да и просто мне просто нравилось с ней общаться. Офис с её появлением будто ожил, перестал казаться бесконечным днём сурка.

Чёрт, звучит как клише из любовного романа! Вот сейчас ещё признать, что с её приходом в мою жизнь ворвался свет, и будет полное соответствие.

Короче, если в итоге мы с Анной не сработаемся, я хотя бы смогу сказать, что сделал всё, чтобы дать ей шанс. Всё, что должен был сделать адекватный руководитель, без поблажек и субъективных симпатий. Да, конечно.

Я всегда был таким. Ещё в институте просчитывал наперёд все возможные сценарии, заранее искал лазейки, подстраховывался.

На прошлой работе в юридической фирме отца каждый раз пытался предугадать, где могут возникнуть подводные камни, как закрыть вопрос так, чтобы потом не пришлось разгребать последствия.

Но когда открыл своё дело, всё это переросло в настоящую одержимость. Теперь ответственность была не просто высокой — она стала личной. Любая ошибка била уже не только по репутации фирмы, а по мне самому. И было ещё одно чувство, которое не давало расслабиться ни на секунду — жгучее, непреодолимое желание доказать отцу, что я достаточно хорош.

Отцы и дети — история стара как мир.

Наверняка были где-то счастливчики, чьи родители не анализировали каждый их шаг, не вздыхали с разочарованием и не раздавали «ценные» советы, о которых никто не просил.

Я к таким не относился.

У нас в семье высшая степень похвалы звучала как: «Да, неплохо, но ты уверен что не мог справиться лучше?».

Всё, точка.

Никаких эмоций, никаких лишних слов вроде «Ты молодец, сын!» или не дай бог «Я тобой горжусь!».

Я мог сутками горбатиться над задачей, выжать из себя максимум, но в итоге получить только это: «неплохо, но…»

Поэтому моё жгучее желание доказать, что я справился — не просто амбиция. Это что-то на уровне инстинкта.

Я пахал. Учился. Работал. Доказывал. Себе, отцу, всему миру. Еще лучше, еще успешнее, еще прибыльнее. Быстрее, профессиональнее, амбициознее.

Самый лучший на курсе в универе, самый успешный (после отца) юрист в компании, самый молодой сотрудник, получивший предложение стать партнером.

Всю жизнь меня учили, что этого никогда не бывает достаточно. Что можно ещё, нужно ещё. Что любой успех — это не повод расслабиться, а лишь точка, от которой надо оттолкнуться и пойти дальше.

Я привык к этому. Стал буквально одержимым.

Но вот в один момент, внутри что-то щёлкнуло.

Я вдруг осознал: с меня хватит.

Сейчас по прошествии лет я легко мог вспомнить когда именно это случилось.

Ровно в тот день, когда вернулся домой и застал свою «почти жену» в постели с нашим общим другом. Как герой дешёвой мелодрамы, только с обратным сценарием.

— Чего тебе, блин, не хватало? Что я для тебя не делал?! — голос не дрожал, был до болезненного ровным, но внутри меня накрыло ледяной волной осознания.

Она даже не попыталась ни прикрыться, оправдаться, запаниковать. Просто оглядела меня так, будто я ничего не понимал.

— А ты уверен, что не мог сделать для меня больше?

Я смотрел на неё. На эту постель, которую мы столько лет делили вместе. На женщину, ради которого я рвал себя на части, забывал про отдых, работал до полуночи, откладывал собственные желания чтобы сделать нашу с ней жизнь еще комфортнее. Стать идеальным парнем и мужем.

А ради чего?

И в этот момент во мне всё перегорело.

Через месяц я уволился. Через три — зарегистрировал своё дизайн-бюро. Детская мечта, на которую никогда не хватало времени, желания, смелости. И вот теперь я дал ей шанс.

Окружение приняло это не как смелый шаг, а как очередной «кризис». Родители откровенно закатывали глаза, друзья сочувственно похлопывали по плечу, бывшая и вовсе скептически хмыкнула: мол, надолго ли тебя хватит?

Я гордился собой. Первое время. Гордился, что наконец вырвался из предопределённого сценария, сделал что-то по-настоящему своё.

А потом… Потом понял, что просто сменил одну зависимость на другую.

Юриспруденция, дизайн — какая разница, если внутри всё осталось тем же? Такой же трудоголик, такой же загнанный достигатор, неспособный на отдых.

Но, говорят, осознание проблемы — это уже шаг к её решению.

Вопрос только в том, хочу ли я что-то менять.

И вот понедельник, «выходные» позади.

Как они прошли? Честно говоря, я практически не помнил их.

Кажется, снова просидел от рассвета до заката за компьютером, копаясь в отчетах и стратегиях продвижения. Где ещё разместить рекламу, чтобы повысить узнаваемость фирмы? Какие компании были эффективными, а какие провалились? Какие потенциальные риски могут всплыть, если вдруг кто-то углядит в наших проектах нежелательные отсылки или, не дай бог, плагиат?

За пять лет такой инцидент был всего один, но этого хватило, чтобы раз и навсегда выбить из меня даже намёк на беспечность. Теперь я проверял всё и всех.

Выходные, говорите? Отдых? Нет, не слышал.

Всё под контролем.

Доставка продуктов и полуфабрикатов — чтобы не тратить время на походы в магазин и готовку. Химчистка на первом этаже жилого комплекса уже прислала уведомление: костюмы вычищены и выглажены, можно забирать. Тренировки по расписанию — дважды в неделю, без вариантов.

Жизнь отлажена, как часы. Рациональна, удобна, без лишних отвлекающих факторов. Всё предсказуемо, всё логично.

Тогда почему меня сегодня так раздражало это чётко выстроенное расписание?

Глава 15. Анна

Я вошла в офис и тут же ощутила, как меня захлестнул хаос — настоящий вихрь из голосов, шагов и звонков.

Ирина с невероятной скоростью металась между своим столом и кабинетом Алексея, одновременно прижимая к уху один телефон и лихорадочно набирая что-то на втором. Глаза её были устремлены в экран, губы поджаты, а осанка выдавала предельную сосредоточенность. Даже каблуки стучали как-то особенно резко, подчёркивая общий накал обстановки.

Игорь тоже уже был на месте в столь ранний для него час и с видом усталого родителя с кем-то спорил по телефону, прижимая одной рукой к уху плотнее большие наушники, а второй жестикулируя на манер дирижера. Одновременно с этим у