Данилов ввалился в мою, ну в смысле, в гостевую комнату. Сообщил:

– Тут буду спать. Ты меня разбудила, значит виновата.

Я дурочкой стояла перед кроватью. Время такое раннее, не отправляться же в гостиную, и здесь глупо сидеть на стуле. А этот разлёгся на кровати. И куда мне теперь.

– Юрий Матвеевич, идите к себе.

– Прогоняешь?

– Угу.

Он поднялся, проходя мимо меня, приобнял, ткнулся губами в волосы:

– На первый раз уйду, привыкай ко мне. Я теперь твой начальник.

Меня током пробило. Можно сколько угодно рассуждать что правильно, что нет, но когда здоровяк и красавчик лапает тебя – хочется замереть и не двигаться. Меня так давно не обнимал мужчина, со времён развода не было секса. Женская природа первобытно расталкивала локтями все правила приличия и сама лезла к нему в объятия. Но я, стойкая моральная отличница и здесь победила. Дёрнула плечом,:

– Не трогайте меня руками.

– А чем тебя трогать. Губами?

Он подхватил мой затылок, запрокинул мне голову, коснулся жаркими губами. Пронизывающе, сладко, горячо. Меня никто так не целовал. Это вообще не поцелуй. Горячая трепетная волна бежала мурашками по плечам, собирающаяся в ноющий узел внизу живота. Я чувствовала его плотные, умелые губы, чуть подсасывающие мои. Язык, толкающийся в меня. Под коленями было пусто, я пьянела, но мои любимые мозги выключили романтику:

– Прекратите!

– Света, если я хочу тебя целовать, я буду это делать, хочешь ты того или нет. Сколько бы ты не трепыхалась, мне даже усилий не надо прилагать, чтоб разложить тебя здесь и наслаждаться тобой вдоль и поперёк. Ты сама пришла в дом к мужчине. Да, да, я помню, ты там говорила что то про статью.

– Но это правда! – я чуть не заплакала от обиды. Он что, намекал, что я пришла сюда к нему в постель?

– У тебя своя правда, а у мужчин своя. Ты мне паспорт зачем отдала?

– Что? Паспорт? Так вы же сами сказали.

– Ты сама понимаешь, нет, что говоришь. Я тебе сейчас скажу раздевайся и ложись. Ну?

– Вы совсем дурак. Замучили меня своим поведением. Зря я согласилась у вас работать.

– Может и зря. Посмотрим. Идём.

– Да что вы меня водите как телёнка за собой? Идите уже отсюда, дайте поспать, завтра встретимся и, наверное, расстанемся.

– Ты сама весь дом перебудила. Идём, кофе будем пить. Пообщаемся.

– На работе пообщаемся. Вы мой начальник, вот там и встретимся!

Вытурила его за дверь, снова повернула защёлку, нырнула под одеяло и зажмурилась.

Секретарь это кто? Это раздвигалка ног по первому требованию шефа и подноситель кофе? Именно так делала секретарша моего мужа и все романы в книгах строятся на этом. Или это из фильмов о разведчиках, где секретарь очень послушный человек, организованный, способный на быстрые решения. Правая рука, левая нога своего босса. Но… как бы сказать, это так неожиданно.

Может быть я ещё не до конца понимала, что значит быть секретарём у самого Данилова. Или мало я увидела своими глазами и почувствовала собственными губами? Или плохо слышала, что люди говорили о нём?

Но! Есть одно сладкое и огромное “НО” в этом предложении. Если монстр согласился на зарплату в целые сто тысяч, то и я попробую сработаться и не пристрелить его на рабочем месте.

Я сказала себе: “сделай или сдохни, Света”. Секретарь у Данилова это шанс расплатиться со всеми долгами.

Без кофе, с неоплаченным кредитом и массой семейных заморочек я вступала в жизнь в новой должности.

мои дорогие,

Свету поддержать некому...

Глава 14

Глава 14

Юрий.

Итак, у меня впервые появилась секретарь, которуют не хотелось задушить с порога. Светлана проработала несколько дней, на удивление проявляя недюжинные способности.

Ко всему прочему, это была красивая женщина, которую можно было вызывать по поводу и без. Вот как сейчас.

Света занесла документы, аккуратно положила на стол, махнула по мне взглядом из под длинных пушистых ресниц. Улыбнулась одними уголками губ. Легко так, тепло, вроде и ничего особенного, а приятно стало.

В мозгах искрило от напряжения, когда смотрел на маленькие пуговки на её груди. Блуза невероятным образом облегала её грудь, спелые, жаркие полукружья просились в руки, губы начинали непроизвольно пылать, а ширинка билась в истерике. Хорошо что я сидел и массивный стол надёжно защищал анатомию страсти, то и дело поднимающей голову при входе моей новой секретарши.

Она повернулась, пошла к выходу.

Стоило взглянуть на её юбку, круглые бёдра, представить, где заканчивается резинка чулка и начинается кружево белья, цифры на мониторе вместе с буквами пускались в кадриль и я сжимал челюсти до хруста. Мозги кипели, глаза елозили по стройным ножкам в чёрных чулках со швом. Может, издать внутренний указ о запрете на чулки со швом?

Взгляд бикфордовым шнуром рвался вслед за чулком вверх, пробирался под юбку, плутал там, в тесном кружеве. Мозги скулили, ширинка трещала – и как тут работать.

Светлана сушила меня своим присутствием. Что за испытание мне вот этой недоступной девчонкой. Мало того, что она выглядела как ученица католической школы, так ещё и вела себя соответственно. Неприступно, недосягаемо. И что, сколько я ещё буду сидеть как на сковородке?

С головой ушёл в документы. Время вокруг замерло. Как только у меня появилась Света, работать стало легко. Девчонка коршуном защищала мой покой, ко мне никто не мог пробиться. Я знал, сплетни до меня доносили, раньше ко мне тоже желающих войти в кабинет не было. Я даже краем уха слышал, люди делали ставки, кто понесёт отчёт и будет отгребать за всех.

Однако, теперь я постоянно слышал шаги толкущихся в приёмной посетителей. Надо полагать, Света всех очаровала, приютила и приголубила. Ну и зря. С подчинёнными надо строго и очень отстранённо. Толкают процесс работы амбиции, а не приятельские улыбочки. И не важно, нравится это кому-то или нет.

Честно говоря, особо мне было наплевать, я требовал точности и своевременности. И кажется, ключик от швейцарского механизма по этой части теперь был у Светы. Как она за пару дней умудрилась выстроить в шеренгу весь цыганский табор отделов, ума не