- Не думал, что ты станешь попрекать меня теми деньгами, - Юра выглядит задетым.

Устало вздыхаю.

- А я и не попрекаю, Юр. Я просто прошу считаться с моим вкладом. Я подам на развод и на раздел имущества.

- На раздел имущества? – глаза Юры округляются. – Кира, фирма не выдержит раздела. Мы набираем обороты, и, если сейчас вывести со счетов лишние деньги, часть сделок повиснет. Кассовый разрыв отбросит нас на годы назад. Разделом фирмы ты просто отберешь будущее у наших детей. Ради чего?

- А что ты предлагаешь? – смотрю на него серьезно. Пришло время выходить из игры и подсчитывать убытки.

- Я предлагаю тебе не соскакивать с поезда на ходу, - Юра тоже устало вздыхает.

Мы уже стоим на ступеньках. Смотрим глаза в глаза и, возможно, впервые видим друг друга настоящими. Я глупая идеалистка, которая готова была посвятить всю свою жизнь мужу и детям. Но при одном условии – я хочу быть любимой и единственной.

А он – прагматик без лишних сантиментов. Юра никогда меня не любил. Мне просто хотелось в это верить. Сомневаюсь, что и эту Алю он любит. Он, кажется, вообще не умеет.

- Подожди с разводом годик - другой, - просит Юра. – Зачем он тебе нужен? Поживем пока, как соседи. Время покажет, что делать дальше. Не на горячую голову. А в фирме лучше я тебе долю выделю. Тот же раздел, только без потерь. Как считаешь? Обещаю приличные дивиденды.

Входная дверь распахивается с грохотом, и на пороге появляется взбешенная Аля.

Это не та холеная женщина, которую я видела два дня назад. Волосы любовницы моего мужа всклокочены и завязаны в дульку. Помада стерлась. Я даже успеваю ехидно ухмыльнутся про себя, прежде чем замечаю шокирующий факт.

На ней, мать вашу, мой передник.

Злость вскипает во мне готовым к извержению вулканом.

- Юра ты с ума сошёл! – возмущенно восклицает Аля. – Какой год – два? А как же я? Я сижу с твоими детьми, а ты… и что значит доля в фирме? Нет, это просто немыслимо!

- Юра, - мой голос звучит обманчиво тихо и спокойно. Но муж чувствует подвох. Косится на меня с опаской. – Почему эта женщина в нашем доме?

- Потому что у меня сегодня были срочные переговоры, Кира, а твоя мама не смогла помочь и посидеть с внуками.

Конечно, не смогла. Не понимаю, на что он рассчитывал.

- Юра, - обращаюсь к мужу почти ласково. – На ней мой передник.

Юра подвисает на секунду, пытаясь понять, о чем я говорю.

Аля соображает быстрее.

Она натыкается на мой взбешенный взгляд, прикусывает свой наглый язык, и начинает медленно пятится спиной в коридор.

Черт с ним, с Юрой. Он не теленочек, которого украли из стойла.

Но мой передник принадлежит только мне. И я готова сорвать его с наглой бабы вместе с половиной волос, если повезет.

Я расплываюсь в широкой безжалостной улыбке и делаю уверенный шаг вперед.

15

- Юрочка! – верещит Аля, пятясь от меня всё дальше по коридору. – Спаси меня, любимый! Твоя бешеная бывшая хочет меня убить.

Морщусь, но наступать продолжаю.

Она меня уже в бывшие записала? Быстро. Что-то не торопится ее Юрочка на выручку. Застыл на крыльце столбом.

Демонстративно закатываю рукава.

- Мне нельзя драться! – визгливо вскрикивает любовница моего мужа. – У меня скоро сьемки. Я модель, между прочим.

Продолжаю идти на нее вперед. Молча и с многообещающим взглядом.

Аля пятится прямиком на кухню. Территорию, где совсем недавно, я была единоличной хозяйкой. Но и туда муж впустил другую.

Чувствую, что наш домашний очаг осквернен.

Они и спали, наверно, сегодня в нашей кровати. Почему нет? Уверена, Алю бы это не покоробило.

Юра наконец отмирает.

Догоняет нас уже на кухне и встает между нами.

- Кира, не дури, чего ты устраиваешь?

Бросаю на него ледяной взгляд.

- Передник мой сняла! – рявкаю на Алю.

- Юр… - тянет эта бесстыжая. – Ты же не позволишь этой дуре командовать тут?

Я бы могла действительно попытаться вытряхнуть дух из этой гиены. Судя по тормознутому состоянию Юры, выцарапать ей глаза я могла бы вполне успеть.

И мне не было бы стыдно за недостойное поведение. Иногда полезно отводить душу.

Останавливает меня не застывшая между нами фигура мужа. От пошлой драки меня удерживают дети. Их встревоженные, направленные на нас взгляды.

Все четверо сидят тут, на кухне. Притихли в углу возле стола как мышки.

- А ты уверена, - с усмешкой интересуюсь у Али, - что тебе по зубам мое место? Передник мой захотела? Ну и как? Нигде не жмет?

- Да подавись ты своим передником! – вскипает Аля.

Она быстро стягивает его и театрально кидает на пол к моим ногам.

- Кухня и подтирание соплей – это твой потолок, лохушка, - кидает она мне.

- Аля! – возмущается ее словам Юра.

А я согласно киваю. Я, между прочим, любила свой потолок. И сопли детские подтирать. И передник этот надевать. И готовить для всей семьи.

Если это делает меня лохушкой, то я не против. Всегда мечтала о большой семье и жизни вот в таких вот банальных заботах.

Оказывается, для кого-то это достойно презрения.

Приседаю и поднимаю с пола свой передник. Расправляю его бережно. Аккуратно складываю в несколько раз.

- Как вы тут, сладкие мои? – обращаюсь ласково к детям.

И они, словно по команде, кидаются ко мне. Обнимают все вчетвером.

- Где ты была? Что случилось? Мам, мы так переживали, что ты ушла навсегда!

Со всех сторон на меня летят детские вопросы. Даже Тимур не остается в стороне. Обнимает меня немного неловко, и я притягиваю его к себе, чтобы крепко стиснуть обеими руками.

- Вы только посмотрите на это, - фыркает Аля. – Она шаталась неизвестно где два дня, а они ей рады!

- Вы ужинали? – спрашиваю у Ксюши.

Поднимаю на руки сразу Фила и Катю. Тяжеловато, но просто необходимо сейчас.

Вдыхаю их сладкий запах. Целую в пухлые щечки.

- Ну, мы ели хлеб с сыром, - неуверенно тянет Ксюша. – Это считается ужином?

- Конечно, нет, - качаю я головой. – Давайте-ко посмотрим, что можно быстренько сообразить…

Давлю в груди раздражение. Уже