– Время вышло. – В палатку зашла помощница шаманки.

– Вы хорошо говорите на русском, – обратилась я к ней с улыбкой, но, к сожалению, кореянка не была настроена на любезности.

– Уходите, – строго сказала она, отбрасывая тканевую занавеску, за которой по-прежнему кипела городская суета.

– Ладно… – кивнула я и хотела было попрощаться с шаманкой, но ее уже и след простыл: ни чаши на столе, ни погремушки с бубенчиками.

Как только мы вышли на улицу, Катя засыпала меня вопросами: о чем шла речь, почему шаманка говорила про жнецов смерти и что со мной случилось в прошлом. Честно признаться, я и сама не знала, как на все это реагировать, но решила ответить по-взрослому:

– Гадалки всегда говорят неопределенно, чтобы мы сами додумали их слова исходя из ситуации.

– То есть вы не верите в магию?

– В магию? – искренне рассмеялась я. – Катюш, напомни, сколько тебе лет?

– А при чем тут мой возраст? – нахмурилась Макарова. – И потом, браслет-то вы надели…

Я опустила взгляд на свою руку и действительно обнаружила, что оберег плотно облегал запястье. Однако как именно безделушка оказалась на мне, вспомнить не смогла.

– Просто сувенир, он милый, – сконфуженно ответила я и поспешила войти в ресторан, куда мы собирались до всего этого корейского шаманизма.

Глава 6

Эта ночь казалась мне бесконечной. Мы вернулись в отель далеко за полночь, уставшие, но переполненные впечатлениями до краев.

Принцип Макаровой жить в моменте оказался более действенным, нежели любой план. Ведь, следуя ему, мы смогли посетить места, коих нет в туристических буклетах, попробовать блюда, о которых не пишут в гастрономических картах, проникнуться духом чужого, но такого близкого и родного Нового года.

Я была уверена, что сон сморит меня, как только голова коснется подушки. Завтрашний день обещал множество открытий. Мы с Катей решили отправиться в путь сразу после завтрака и исследовать как можно больше районов без пресловутого плана, полагаясь на судьбу. Однако стоило погасить свет в номере, как разум принялся блуждать по лабиринтам памяти, проецируя на потолок диафильм моей прожитой жизни. И все бы ничего, не доберись я к рассвету до столь темных уголков, что стены начали давить, а сердце захлебываться разрушительной паникой. Я должна была срочно отвлечься на нечто приятное, способное увести мысли прочь от того, что столько лет пряталось в самых потаенных закутках сознания.

Я слышала как-то, что закаты в Корее прекрасны, а значит, и рассветы не должны подвести. Сейчас это утверждение казалось веской причиной, чтобы встать с постели и убежать от терзающих разум и память мыслей. На часах было шесть сорок пять утра. Интернет утверждал, что солнце в Пусане взойдет к половине восьмого.

Ни минуты не колеблясь, я выбралась из-под одеяла и направилась в душ. Быстро привела себя в порядок, оделась потеплее, вышла в коридор. Отель еще не проснулся. По пути к ресепшену мне встретилась лишь парочка сонных горничных, хотя до начала доставки завтраков оставался всего час. Не похоже на страдающих трудоголизмом корейцев…

Кафетерий на первом этаже еще не работал, а в кондитерской только-только зажегся свет. Не хотелось никого беспокоить, поэтому я купила кофе в жестяной банке из автомата и вышла через двери, ведущие прямиком на пляж.

И как только позади меня хлопнула дверь, я замерла, ошеломленно глядя на берег. Он сверкал мириадами огней, словно небо перевернулось и рассыпало все свои звезды. Как же мы с Катей не заметили этого волшебства вчера? Возможно, были слишком уставшими, да и господин Чон подвез нас к отелю с другой стороны.

Очарованная сказочным зрелищем, я неторопливо спустилась по ступеням на влажный песок. Ветер стих. Море пело чуть слышно. Воздух стал значительно теплее, и даже ужасно сладкий кофе казался невероятно вкусным. А ведь я ненавижу сладкий кофе… Катя была права: упущенные моменты подчас страшнее пережитых неудач. Если бы я не пришла сюда сегодня, что принесло бы мне утро? Головную боль? Испорченное настроение? Очередной приступ ненависти или жалости к самой себе? А теперь я запомню этот миг как нечто поистине потрясающее – момент, когда мое, казалось бы, каменное сердце снова начало биться. Понять бы эту простую истину раньше, да поздно. Или, может, не совсем?..

Подойдя к первой линии иллюминации, я остановилась, не решаясь продолжить путь. Вдруг что испорчу? Однако, заметив деревянный настил, который позволял углубиться в светодиодную сказку и исследовать ее территории, смело шагнула в море огней. Вскоре тропинка привела меня к огромной инсталляции в виде месяца, мягко освещающего небольшую площадь вокруг. Мой взгляд устремился к горизонту. Ночь неохотно сдавала позиции, вдалеке уже виднелись всполохи оранжево-лиловых зарниц, оповещающих о приближении рассвета.

– Ты тоже должна увидеть, – прошептала я, доставая телефон из кармана пальто.

Если это зрелище так захватило меня, то моя впечатлительная Вика будет в полном восторге! Жаль только, что телефон не сможет передать всей красоты сегодняшнего утра.

Включив камеру, я начала съемку. Картинка получалась тусклой, но гирлянды на песке выглядели весьма неплохо. Решив запечатлеть рассвет чуть позже, когда небо окрасится сочными красками, я обернулась, продолжая смотреть на дисплей, но вместо ожидаемого светодиодного покрывала увидела белозубую ухмылку во весь экран. В тот же миг иллюминация погасла, погрузив мир во тьму. От неожиданности я едва не взвизгнула и оступилась. Нога попала между дощечками парапета, лишив меня равновесия. Острая боль пронзила голеностоп. Я зажмурилась, но сгруппироваться не успела, хотя и понимала, что вот-вот рухну на спину. Внезапно я почувствовала, как крепкие пальцы сжали руку чуть ниже локтя, а в следующую секунду траектория моего падения резко изменилась. Зависнув на мгновение в воздухе, я стремительно полетела вперед и не успела опомниться, как врезалась лбом в чью-то благоухающую дорогим парфюмом грудь. От испуга в горле застрял крик, и стоило ему почти прорваться, как взошло солнце, освещая золотистыми лучами хитрый прищур уже знакомого мне корейца, в руках которого я вновь оказалась. Сердце выписало в груди неизвестный доселе трюк. Воздух застыл в легких. Голова закружилась…

– Это уже становится традицией, – тихо шепнул Сеул, улыбнувшись так чувственно, что меня с ног до головы обсыпало мурашками.

В его глазах рассвет пылал всеми оттенками страсти…

– Знаю, я красавчик, но есть вид куда интереснее, – усмехнулся он, разворачивая меня лицом к горизонту.

Огромный оранжевый диск стремительно поднимался ввысь, стирая границу между небом и морем, тем самым обращая все вокруг в золотое руно. Плотное и теплое, оно расползалось по сторонам античной бронзой, пронзая драгоценным светом