Мотаю головой, соглашаясь с голосом разума, медленно выдыхаю, разглядываю свое уникальное, единственное в мире кольцо. Оно ведь на моем пальце, и мне не нужно тыкать им в лицо каждому встречному, чтобы знать его цену.

— Пойдем, Морковка, — говорю тихонько, разворачивая коляску. — Здесь нам делать нечего. У нас вкус получше.

Я ухожу, так и оставшись незамеченной, и с каждым шагом, удаляющим меня от этой витрины, чувствую себя просто… охуенно. Привет, самоуважение!

Я не стала мелочной. Я не превратилась в мстительную суку. Я просто… крепенько стою на ногах и верю в свою Стремянку.

Мы с Мариком сворачиваем в соседний коридор, где витрины попроще, но ярче и веселее. Захожу в первый попавшийся магазин аксессуаров — просто чтобы сбить этот странный, горьковатый привкус встречи. Покупаю какие-то совершенно ненужные мне заколки с искусственным жемчугом, смешной желтый ободок, который вряд ли когда-то надену, резинки для Стаси, которые она, скорее всего, сразу же выбросит. Просто совершаю ритуал покупки, чтобы заземлиться, вернуть ощущения себя здесь и сейчас.

А потом мой проснувшийся с недовольным ворчанием маленький Авдеев и собственный желудок напоминают, что духовный рост — это прекрасно, но обед по расписанию никто не отменял.

Ресторанчик «Casa Italia» находится в самом конце галереи. Это не пафосный «Риф», а уютное, шумное место, где пахнет базиликом, чесноком и настоящей дровяной печью. Здесь всегда многолюдно, но мне везет — есть пара свободных столиков у окна, как раз там, где можно удобно припарковать мой «внедорожник».

С тех пор, как Марик перешел на человеческую (Вадим так это называет) еду, прогулки с ним стали заметно веселее. Теперь я беру с собой пюре в баночке, его любимую ложку и прошу в кафе или в ресторане переложить все это в красивую тарелку. Обычно официантки всегда умиляются, как мой маленький пока еще беззубый красавчик, строит им глазки, лопая кашу с какого-нибудь дизайнерского фарфора.

Сегодня — не исключение. Я пересаживаю Марика на стульчик для кормления, который одна из сотрудниц «Casa Italia» тут же ставит возле нашего стола. Мы здесь уже бывали, так что Марк Вадимович тут же млеет, получая порцию заслуженного женского внимания. Я мысленно завязываю «узелок на память» — не забыть рассказать моему Грёбаному Величеству, что его сын, кажется, растет тем еще бабником!

Себе заказываю пасту с трюфелем и большой чайник чая с облепихой и прошу официантку принести красивую пустую тарелку для каши сына. Пока готовится мой заказ, выкладываю кашу на тарелку и Марк тут же, как кукушонок, открывает рот.

— Он такой послушный, — умиляется обслуживающая наш стол девушка, глядя как послушно он ест, кажется, не сводя синих глаз с ее декольте.

Я достаю телефон и все таки пишу Авдееву: «Ты в курсе что твой сын уже пялится на молоденьких девочек?!))))»

У него сейчас около одиннадцати, так что я не жду, что он ответит сразу.

Кормлю Марика, приговаривая, что если бы он и дома так же послушно ел, что я бы лично соорудила ему красивую корону.

— Кристина?

Я вздрагиваю, поворачиваю голову.

Рядом с моим столиком стоит Бережной. В джинсах и темном свитере, с перекинутой через плечо сумкой для ноутбука. Выглядит немного уставшим, но, как всегда, теплым и располагающим.

— Привет! — Я искренне улыбаюсь. После того вечера мы еще какое-то время вяло общались в переписке, но, ожидаемо, все сошло на нет. — Не ожидала тебя здесь встретить.

Тупо, конечно, потому что столкнуться мы могли буквально в любом месте в этом городе.

— Ну, надеюсь, неожиданность приятная, — шутит Арик, улыбаясь, и в уголках его глаз собираются лучики морщинок. Мне кажется, лет через десять он будет таким же импозантным как Тони Старк, только с гривой кхала Дрого.

Я киваю.

Мы секунду смотрим друг на друга, и немного натянутая пауза неприятно щекочет в районе крестца.

— Если не торопишься…. — Киваю на свободный стул. — Можешь составить компанию даме с младенцем.

Он не отказывается от приглашения, говорит, что у него как раз полчаса до встречи и он собрался перехватить кофе.

Бережной разглядывает Марка, говорит, что он заметно вырос с их последней встречи.

Я интересуюсь, как идут дела с реставрацией маяка, с которой он никак не мог разобраться из-за целой кучи разрешений.

Мы просто болтаем.

Без напряжения и недомолвок. Между нами что-то вроде дружеской симпатии — она есть в моменте, но никто уже не ждет, что после этой встречи мы снова возобновим переписку. Поблескивающее на моем пальце кольцо, которое Бережной, конечно же, видит, красноречиво говорит о тех планах на жизнь, которую не обязательно произносить слух.

Когда входная дверь ресторанчика открывается, впуская немного прохладного воздуха и нового посетителя, я с опозданием фиксирую, что это — Сафина. Просто краем глаза ловлю силуэт за плечом Арика, и только через минуту соображаю, почему мне до боли знаком этот костюм-футляр.

Лиза входит, стряхивая с зонтика капли дождя (на улице начался дождь? я и не заметила). Раздраженно что-то говорит хостес, показывает на балкончик, но та лишь разводит руками и в итоге ведет ее к единственному свободному столу в зале — тому, который напротив нас, прямо через проход.

Мои внутренности за секунду сворачиваются в холодную змею на дне желудка.

Только не это. Пожалуйста, только не это.

Я не чувствую вину и тем более не чувствую себя застуканной с поличными.

Но с появлением Сафиной воздух в зале как будто становится слишком густым для моих легких. Арик, заметив, что я застыла, тоже поворачивает голову.

— Знакомая? — интересуется.

— Не то чтобы… — бормочу в ответ, опуская взгляд в тарелку. — Просто… покупательница.

Я надеюсь, что она нас не заметит. Что сядет спиной. Что будет занята меню, едой, телефоном, чем угодно! Но удача сегодня не со мной.

Лиза неумолимо приближается — идет быстро, цокая каблуками, с выражением лица королевы в изгнании. Официант отодвигает ей стул. Она садится, бросает сумочку на соседнее кресло. И… поднимает голову.

Прямо на нас.

На меня. На Арика. На коляску с Марком. Я четко фиксирую вижу момент узнавания по тому, как сужаются ее глаза Взгляд становится колючим, как игла.

Она знает, кто я. Строго говоря, по тому, как часто «пасется» в моих сторис, она точно знает достаточно, чтобы присутствие за моим столом другого мужика, модно было трактовать как…

«Измена».

Это слово буквально вспыхивает на ее лице неоновой вывеской.

Сафина ни капли не смущается смотреть на нас в упор. Долго и нагло. С какой-то злой, торжествующей усмешкой достает телефон. Небрежно, как