Закрыв за собой дверь комнаты, легла на кровать и, укрывшись одеялом, закрыла глаза. Но, как бы я не хотела спать, сон никак не шел. Я ворочалась, но заснуть не могла.

— Так ведь не бывает, — прошептала себе под нос, и встала с кровати. — Просто не может быть.

Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, взяла книгу и решила немного почитать. Но, видя текст книги, не могла понять его сути. Буквы есть, а какие слова они составляют — без понятия. Полная каша в голове!

* * *

Я проснулась от жажды. Посмотрев на часы, ужаснулась, потому что было 5 утра. Это был самый долгий сон на протяжении последнего полугода. Обычно я просыпаюсь с криками по ночам, или сплю урывками, или просто не могу уснуть. А тут проспать с четырех вечера до пяти утра настоящий прорыв.

Накинув на себя теплую пайту и взяв одеяло, я открыла дверь и пошла на кухню. Наверняка, мама вернулась сейчас поздно и проснется ближе к полудню, а папа либо недавно лег, потому что работал, либо вообще не вернулся домой. Хвала небесам, свет оставили включенным, и не было очень страшно.

Я открыла холодильник, достала себе апельсинового сока и плитку молочного шоколада с орехами. Сев за стол, включила телевизор, чтобы не было скучно, и принялась отламывать затвердевшие кусочки шоколада, трясущимися руками. После пятой попытки оторвать кусочек, взяла и откусила. Сил не было никаких. И не понятно, почему руки трясутся…

По телевизору шла передача про растения и их пользу в доме. Краем глаза взглянув на экран, решила расплавить немного плитку, чтобы было легче есть. Включила конфорку, достала кастрюлю, налила туда воды и поставила греться. Через минуту, когда водичка была более-менее теплой и оттуда шел пар, поставила сверху тарелку положила плитку шоколада, и подождала буквально две минуты, пока шоколад не станет чуточку мягче. После выключила газ и села опять за стол.

Мне было любопытно, как Майк сможет уговорить родителей отпустить меня на реку. Обычно я выходила из дома только с папой. Мама не хотела, чтобы ее видели с больной дочерью, некоторым своим друзьям, до сих пор говорит, что я учусь за границей на журналиста. Раньше такие мысли вызывали у меня слезы, а сейчас научилась огораживаться от этого.

— Ты почему не спишь? — на кухню зашел папа и потрепал меня по волосам.

— Выспалась, — улыбнулась и крепко обняла родителя. — Я вчера так тебя и не встретила.

Папа ничего не ответил, только крепче прижал к волосатой груди.

— Как тебе Майк? — задал папа неожиданный вопрос.

— Нормальный, — пожала плечами и заулыбалась, вспомнив вчерашний день. — Он мне блинчики вчера приготовил.

— Я их тоже пробовал. Парень действительно вкусно готовит. Кстати, он сказал, что вы вчера поспорили.

Я отстранилась от папы, и посмотрела ему в глаза.

— И?

— Что и? — недоумевал он.

— Что ты решил по поводу спора. Я победила. Значит, мне положен приз. Тебе же Майк говорил, какой приз?

— Говорил, — улыбнулся папа искренне и широко.

— И?

— Что и? — опять сделал вид, что ничего не понимает.

— Что ты решил, папа!

— Решил! — немного помолчал он. — Решил, что приз достоин своего победителя.

— У-и-и-и, — заверещала я, и кинулась к папе на шею.

— Тише, мать разбудишь, — рассмеялся родитель, обнимая в ответ. — Я же люблю тебя, и знаю, как для тебя важно выходить из дома.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — начала целовать папу в щеки, и плакать.

— Ну, — он взял мое лицо в ладошки и посмотрел в мокрые от слез глаза, — чего сырость разводим? Я все для тебя сделаю, маленькая моя, — папа поцеловал меня в лобик и снова обнял.

— Я люблю тебя, папочка, — прошептала ему, сохраняя ощущение счастья и единения с отцом.

Так как на улице было тепло, я решила надеть черные джинсы и футболку. Волосы расчесала, взяла телефон на всякий случай, и рюкзак, куда положила одеяло, воду и таблетки. Посмотрев в зеркало, ужаснулась. Бледная кожа, впалые щеки, тонкие ноги без единого жирка и мышц. Я больше похожа на зомби, чем на девушку. Хоть глаза немного засияли… и то хорошо.

Майк и Кэт ждали меня во дворе. Мама все еще спала, и я была этому очень рада. Не знаю, чтобы она сделала, узнав, что я иду гулять с ребятами, старше меня на три года, раз она с папой боится меня отпускать. Да, маме вообще не нравится, что я выхожу из дому! Зато папа счастлив. А большего мне и не надо.

Обув сандалии на застежках, попрощалась с папой, и вышла на улицу. Майк улыбался радостно, как-то свободно. А Кэт волновалась и ступала с одной ноги на другую. Смотря на них, мне захотелось развернуться обратно и спрятаться в комнате. Даже не знаю с чем вызвано такое поведение. Передернув плечами, я улыбнулась и спустилась к ребятам. Майк тут же забрал у меня рюкзак, и мы пошли к реке под веселые истории парня.

— Здесь красиво, — выдохнула я, когда мы сидели на берегу реки.

Всюду бегали маленькие детки, резвились в воде ребята постарше, некоторые девушки решили позагорать топлес, а парни не сводили с них восхищенных взглядов. Кэт мочила ноги в воде, разговаривая с какой-то девушкой в розовом сарафане и красивыми длинными черными волосами.

— Мне тоже здесь нравится, — через пару минут отозвался Майк, развалившись на покрывале.

— А что за девушка разговаривает с Кэт? — поинтересовалась я.

Майк привстал и посмотрел вперед. Сначала на его лице читалось удивление, после недоумение, а потом он расслабился и снова лег, спиной вниз, глядя на голубое небо.

— Это ее одноклассница.

— А-а-а.

Девушка то и дело смотрела то на меня, то на Майка. Стройная, пышногрудая и судя по всему веселая, раз Кэт улыбается. По сравнению со мной… уф, и когда меня начало это волновать?

Отогнав от себя такие мысли, снова посмотрела на Майка. Расслабленным он выглядел еще лучше, приятнее и красивее. Они с Кэт чем-то похожи, только у моей сиделки плохое зрение. Если ей надеть линзы, вместо этих уродских очков, то отбоя от парней не было бы.

— А вы с Кэт вместе…,- я хотела задать Майку вопрос, но меня перебил его телефон.

— Прости. Да, — ответил парень, подмигнув мне. — Нет. Возле реки. Ага.