Всё же сбегаю, пользуясь отвлечением внимания от своей персоны, и, надев в палатке купальник, возвращаюсь к полюбившейся иве, захожу в воду, скрывшись за ниспадающими ветвями. Тело мгновенно остывает и постепенно затухает пожар внутри. Холодная трезвость — вот что нужно моему разуму, чтобы понять, куда идти.

После неудавшегося брака совсем не привлекает снова нырнуть в серьёзные отношения. Страх обжечься никуда не ушёл. Но и разовые потрахушки не предел моих мечтаний, а с Маратом по-другому не может быть. Достаточно честно ответить на поставленный вопрос, и выбор сам определится. Артём или Марат. А может ни тот и ни другой.

Глава 14

Артём

Смотрю на обложку, взятую из рук Аниты, и не могу удержаться от улыбки. На ней солидный мужчина в костюме с презрением смотрит на молодую девушку с растрёпанными волосами. Но картинка меня не слишком интересует. Главное располагается внизу. «Анита Туманова» — автор и моя Муза. Даже псевдоним у неё красивый и загадочный, как и она сама.

— Почему-то не удивлён, — задумчиво произносит Марат, крутя такой же экземпляр. — Интересно, кто она по паспорту?

— Может и в жизни Туманова, — отвечаю ему, перекатывая фамилию на языке. — Я же под своим именем пишу.

— Ты стихоплёт. Вы, в основном, все строчите под собой, а мы маскируемся, — бросает друг, перелистывая несколько страниц. — Ого. Эротика, — рычит не хуже царя зверей. — Барышня-то с большим потенциалом. А как отсос зарисовала. Ощущение, что это мой член ротик обрабатывает.

Морщусь от коробящей слух манере выражаться. Кто о чём, а Марат всё о сексе. Заинтересованно лезу в текст, пытаясь добраться до изюминки. Ну да, с восьмой главы поэтично описаны анатомические подробности и то, что происходит обычно между двумя. Хотя… Не раз редактировал рукописи, где партнёров в наличии могло быть больше двух.

Пока читаю короткие отрывки текста, знакомясь с техникой и с творческой фантазией хозяйки книги, Анита исчезает из-под навеса, а Башарова вызывают для выступления. Он в своём роде счастливчик, нашедший свою нишу в ходовом жанре. Его рукописи печатают, озвучивают, продвигают. По первой серии выпустили компьютерную игру. Марату есть, что сказать на конференции, поэтому звучит много вопросов, и ему приходится надрывать голос, отвечая на них.

Кручу головой, пытаясь найти Аниту, но кроме её подруги, краснеющей и хихикающей от шёпота Юры Громова, или Валерия Гузмана (забыл, что есть что), никого не нахожу. С усилием удерживаю себя на месте, хотя ноги готовы бежать на поиск. Не очень вежливо по отношению к другу сорваться на его выступлении.

По окончании, получаю книгу и от него, положив её в приличную стопку. Вряд ли я прочту и половину из них, но «Лучше молчи» Тумановой начну одну из первых.

— Красавчик? — плюхается рядом Марат, ощущая себя как минимум звездой. Ему не нужен ответ на этот вопрос. Он и так сам всё знает. — Надо отметить.

— Безалкогольным пивом, которое ты взял для меня? — со скепсисом выгибаю бровь.

Он долго смотрит, прищуривается, кривит губы, чешет сгибом указательного пальца нос, прокручивает шестерёнки в мозгу, вдыхает и выдаёт:

— Вроде, ты излечился, так что можно и с градусами испить.

— Ну спасибо, благодетель, — отвешиваю лёгкий поклон, не сдерживая улыбки. — Что бы я без тебя делал.

— Что-что? Потонул бы в дерьме, — как-то грустно, но уверенно отвечает Марат. — Нельзя загонять себя в задницу из-за баб. Отряхнулся и пошёл дальше.

Согласен ли я с ним? Наверное, нет. Даже волки протяжно воют и дохнут от тоски, потеряв свою пару. И, может, Ксюха не была моей половинкой, но на протяжение десяти лет я считал её самым близким человеком. Конечно, тут только моя вина, что не стал той надёжной опорой для семьи и жены, но от этого было не менее больно.

— Спасибо, друг, — опускаю ладонь ему на плечо и сжимаю в благодарности. — И за то, что вытащил, и за то, что настоял приехать сюда.

После собрания у нас есть три часа на отдых и на подготовку к вечернему «банкету», завершающему конференцию. Сети со спиртным охлаждаются в озере, мясо с рыбой замариновали ещё утром. Руки чешутся схватиться за ноутбук и набросать пульсирующие мысли, но я отгоняю назойливое желание и иду в лес собирать сушняк для костров.

Работы хватает для всех. Женщины украшают большую поляну, чистят картошку и варят овощи для салатов. Среди них и Анита резво орудует ножом. Её смех переливается над лагерем, вызывая у меня приятную дрожь. Постоянно подглядываю за ней, ловлю каждую улыбку и каждый взгляд в мою сторону, и не могу дождаться вечера, когда смогу сесть рядом, дотронуться до неё.

В моих планах увести её подальше от людей, скользнуть по талии, прижать к себе и долго пить дыхание, смакуя сладость губ. Стараюсь загрузить себя делами, чтобы часы не растягивались в бесконечность. Пока ношу дрова, пилю длинные брёвна, складываю высокие костры, потягиваю холодное пиво, освежаясь от жары.

— Кажется, сегодня будет шабаш ведьм, — бросает на траву сухой ствол дерева Марат и стягивает майку, — И перейдёт в массовую оргию.

— С чего такие фантазии, — беру пример с него, оголяя торс, и поглядываю на Музу, пижонски напрягая грудные мышцы. Взрослый мужик, а веду себя как подросток, распуская хвост перед девчонкой. Пофиг. Ощущение, что я сбросил двадцать лет, и передо мной открыты все дороги.

— Костры до неба, бухла столько, что только заядлый язвенник не будет ползать на четвереньках, бабоньки пучки с травой везде развесили. Ведьмы. Повеселимся.

Протягивает очередную бутылку ледяного пива и с хлопком вскрывает мою. Делаю глоток, второй, морщась от газов. Жидкость приятным холодком стекает по горлу и пищеводу, нагреваясь и накаляя и без того горячую кровь.

Темнеет, и начинается торжественная часть. Отовсюду звучат поздравления, пожелания творческого подъёма, и всё это бурно заливается напитками покрепче. Марат заводится, рубит тост за тостом, успевает и потанцевать вокруг кострищ, и рассыпаться перед дамами с комплиментами, и следить за наполненностью стаканов. К полуночи отползают первые пары. Смеясь и целуясь, бегут занимать укромные места.

Вижу, как пьяные искорки затягивают очи Аниты, как осоловелый взгляд рассеянно блуждает по пространству. Чувствую, как после нового глотка, она всё теснее прижимается ко мне. Градусы прибавляют смелости. Спускаю