– Если мистер Мэдисон попытается меня убрать, мистер Кокс оформит над ним опекунство, – объяснил я. – Он уже готов обратиться в суд и начать действовать, и у него есть все необходимые документы.

В этот момент Брент выглядел гораздо моложе своих тридцати двух лет. От удивления у него открылся рот, и он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Он не может этого сделать.

– Вообще-то он может это сделать и будет ходатайствовать перед судом о том, чтобы его назначили не только как опекуна над личностью, но и как управляющего имуществом.

– Я... почему?

– Потому что Ник почти нарушил контракт со своим звукозаписывающим лейблом. Ты знал об этом?

– Нет, я... я не знал, – сказал он, его лицо исказилось.

Брент Донован был красив, если вам нравятся хрупкие, нежные мужчины. Он был стройным и подтянутым, с чертами лица, которым место на картинах, - безупречное, изящное совершенство. Его золотистые волосы и идеальный рот были, я уверен, предметом мечтаний многих. И хотя я был таким же ценителем красоты, как и все остальные, в Бренте не было ничего, что могло бы меня хоть отдаленно привлечь. Он выглядел несокрушимым, и это меня не устраивало.

– Подумай вот о чем, – объяснил я ему. – Я - последний шанс Ника Мэдисона. Я - пробная опека. Я отвечаю за его жизнь с этой самой секунды. Если он хочет избавиться от меня и вернуть свою жизнь, ему нужно показать, что он может быть взрослым.

– Значит, ты действительно отвечаешь за все.

Иисус. Поговорим об опоздании на вечеринку.

– Я думал, мистер Кокс объяснил тебе это.

– Да, но я думал, что ты отвечаешь за его безопасность, посетителей, следишь за тем, чтобы он был чист, и... – его взгляд встретился с моим.– О. Как я... о чем я думал?

– Все в порядке, я понимаю, – сказал я ему. – Даже если мистер Кокс все объяснил, ты все равно подумал: «У Ника должны быть варианты, потому что он большая рок-звезда, и он взрослый, так что они не могут просто лишить его свободы».

– Да. Именно так я и думал.

Я пожал плечами.

– Дело в том, что когда ты богат и знаменит, у тебя есть большая свобода... до тех пор, пока ты ее не потеряешь.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– И почему мистер Кокс считает, что ты именно тот человек, который поможет Нику?

Я усмехнулся.

– Потому что он знает, что я с такой же вероятностью помогу мистеру Мэдисону, как и сломаю его.

После этого у него больше не было вопросов

Часть 3

Нику Мэдисону нужно было выспаться. Это было видно по тому, что вся пятница прошла, а он так и не встал. Я провел день, обустраивая его новое хозяйство, и было даже приятно, что это происходит без чьего-либо участия или нытья. Я тысячу раз входил и выходил из его комнаты, проверяя, как он дышит, но он вышел в гостиную только около полудня в субботу.

Он появился из-за угла и, щурясь, засеменил по полу на кухню в низко посаженных потертых джинсах и футболке, с влажными волосами, зачесанными назад от лица. Вокруг кипела деятельность, было много рабочих, и ему пришлось пару раз остановиться, чтобы дать людям пройти мимо. Когда он наконец добрался до кухни, то сел на барный стул в конце стойки, и его встретила Марисоль, которая нарезала овощи для шашлыка, приготовленного на ужин.

– Добрый день, – весело поприветствовала она его, протягивая руку. – Я Марисоль, твой новый шеф-повар.

Он кивнул, принимая это, пожал ей руку и спросил, можно ли ему выпить кофе.

– Как насчет смузи, чтобы запустить метаболизм? – предложила она. – Тогда я могу сделать тебе латте или кофе о-лайт.

– Конечно, – согласился он, прочистил горло, огляделся по сторонам, и его взгляд остановился на мне, сидящем за столом в столовой, на котором были разложены схемы. – Привет.

Я кивнул ему.

– Ты не знаешь, где Джино?

– Нет, – ответил я ему. Поскольку я понятия не имел, кто это, я решил, что это друг.

Он вздохнул.

– Дана здесь?

Я покачал головой. Дана была нанята в качестве одной из горничных, которая, как выяснилось, также поставляла ему оксикодон.

– Брент! – закричал он, отчаянно желая увидеть кого-то знакомого, и тут же пожалел о своем решении кричать, потому что похмелье было почти ослепительным. Сочетание алкоголя, которое он подмешал в свой организм, было пугающим.

Брент уже вынес свои вещи из передней спальни, которую он считал своей. Он часто ночевал у него, когда управлял делами в доме Ника, но после того, как я перевел его работу на график с понедельника по пятницу и превратил эту комнату в домашний спортзал, его вещи должны были уйти.

Для себя я выбрал гостевую спальню рядом с комнатой Ника, распаковал вещи, переехал туда, выделил место для ноутбука, планшета и нового журнала в кожаном переплете с оберткой, потому что я все еще делал записи на бумаге. Я использовал его для множества других вещей, а не только для записи шагов, которые я предпринимал, чтобы помочь своим клиентам.

Комната, которую я выбрал, была милой, маленькой, уютной, еще не отремонтированной. Розовые стены и смелые геометрические ковры бросались в глаза, но французские двери, выходящие на небольшой балкон, компенсировали это. Значительную часть пространства занимал горшок с золотистым поттосом, который должен был быть древним, а также несколько полосатых растений-пауков в держателях из макраме. Они так напомнили мне квартиру, в которой мы с мамой жили, когда я был маленьким, что мне захотелось сфотографировать их и отправить ей. Она, конечно, нашла это очаровательным.

– Могу я предложить тебе ибупрофен и гидратор? – весело спросила Марисоль у Ника, заметив боль на его лице, побудившую ее сделать такое предложение.

– Ага, – неуверенно ответил он, приложив руку ко лбу. – Пожалуйста.

Она размешала порошок в высоком стакане воды и принесла ему таблетку Адвила из новой запертой аптечки на кухне. Он проглотил таблетки, выпил гидратор, после чего его сильно затошнило, прежде чем она протянула ему стакан обычной воды со