Егор не холодный и небезразличный. У него отличные (хотя и своеобразные) отношения с братом. Они с Максом очень разные и все же сложно представить, чтобы один отказал другому в помощи и поддержке.

Я все еще не до конца понимала сути происходящего и к чему это в конце концов нас приведет. Мое доверие не только разрушено. Сам факт уверенности в завтрашнем дне с Титовым поставлен под сомнение, и я знала, что это теперь никогда не даст мне покоя.

Спустя час, сидя в кафе я смотрела на темноволосого мальчика, уплетающего шоколадное мороженое. Он перестал плакать, кажется, совсем забыл о том, что его совсем недавно тревожило - это суперспособность детей, которая всегда меня поражала.

Рома сначала нехотя, но потом более свободно рассказывал мне о том, что ему нравится. Манная каша и бутерброды с сыром по утрам, щи и куриные котлеты, фильмы про супергероев и Гарри Поттер. Он рассказал, что дома у него есть коллекция фигурок почти всех героев этой сказки, а еще огромное Лего Хогвартса, которое мама ему подарила на прошлый новый год.

- Твоя мама… она часто дарит тебе дорогие игрушки? - спросила я.

- Нет, только по праздникам. Она говорит, что большое количество безделушек делает детей безответственными и неряшливыми. У нас есть соседка, девочка Оля, - мальчик сморщился будто прикусил горошину черного перца из тарелки супа, - она получается все, что только не попросит и постоянно этим хвастается. Это некрасиво.

Я улыбнулась и отпила свой латте, раздумывая над его словами. У меня не было поводов думать о Кристине Казанцевой хорошо. Или плохо. Но кажется она не просто любила своего сына, но еще и старалась вырастить его прививая правильные ориентиры и ценности.

- Лина, - от мыслей меня отвлек знакомый голос. - Лина Титова!? Ну надо же, давно не виделись!

Перед нашим столиком остановилась моя бывшая одноклассница Марина, со всеми своими тремя детьми и мужем Колей, увешанным брендированными пакетами из “Детского мира”, “Перекрестка” и “Улыбки радуги”. И все бы ничего, но к сожалению Марина была одной из самых заядлых сплетниц нашего выпуска, а это значило, что новость о том, что я пришла в торговый центр с ребенком будет известна всем нашим общим знакомым уже через считанные минуты.

Марина несколько минут стояла у нашего столика и пытаясь сделать дыру в моей голове закидывала нас с Ромой вопросами, которые обычно не спрашивают при первой (после длительного перерыва) встрече.

- Вы все-таки решились с Егором на ребенка? А Олька недавно видела твои фото в социальных сетях, где вы снова на Мальдивах были, так у тебя там живот плоский, как стиральная доска, - хихикнула бывшая одноклассница.

Марина ожидала, что я приглашу ее за столик и стану обсуждать подробности своей семейной жизни, которые она же потом разнесет по всем чатам, но некоторым вещам не суждено случится никогда.

- Это были Сейшелы. На Мальдивах тогда был не сезон, - я мило улыбнулась.

- Вы усыновили ребенка? - наглая женщина не стала ходить вокруг да около, задав самый интересующий её вопрос.

- Мне кажется, что это не твое дело, Марин, - мне тоже не хотелось продолжать эту бесполезную беседу.

- Странно, ведь у твоего Титова такие связи и куча денег. Правду говорят, что счастье стоит дороже любого богатства.

- А еще говорят, что молчание - золото, - парировала я. - Рома, ты закончил?

Обратившись к мальчику я дала понять настырной “подруге”, что не намерена продолжать этот диалог и выслушивать наставления и мудрости от той, чей муж за последний год трижды был пойман с поличным на похождениях “налево”. Все, включая саму Марину, об этом знали и благочестиво молчали, обсуждая происходящее в узком кругу таких же “счастливых жен и мам”.

Мальчик кивнули и отодвинул пустую крынку, в которой ранее было три шарика ванильного мороженого.

- Какая неприятная тетя.

- Какое точное замечание!

Далее день прошел довольно спокойно. Мы зашли в канцелярский и купили необходимые школьные принадлежности, несколько тетрадей в клетку и прописи, чтобы Рома не сидел за пустой партой и наконец-то вернулись домой.

- Теперь вы будете моей мамой?

Я едва не подавилась чаем, когда этот неожиданный вопрос настиг меня около девяти вечера.

- Нет, не буду. Ты же знаешь, что с ней случилось?

- Она в больнице и вскоре должна поправиться и забрать меня домой. Мне так сказала тетя, которая привела к вам.

Я была удивлена.

С одной стороны его просто могли успокаивать и подбадривать, чтобы Рома сильно не переживал из-за состояния Кристины, с другой, если о ее состоянии можно было узнать не только от Егора. В конце концов она, как я поняла, находилась не в частной больнице, а в государственной.

- Я уверена, что в больнице о ней позаботятся и она скоро поправятся.

После этих слов я отправила Рому умываться и спать.

Следующие две недели мы провели в относительно спокойном сосуществовании друг с другом и изредка появляющимися на пороге Маратом и Егором. Первый по распоряжению Титова доставлял в дом продукты и вещи, необходимые Роме (как будто я сама не могла сходить в магазин и купить все что было нужно). Второй, то есть мужчина, который все еще числился моим мужем, заходил, чтобы с хмурым видом посидеть на кухне и переночевать в третьей комнате, где использовал надувной матрас.

Наше побудительное общение заканчивалось криками и руганью. Мне было сложно контролировать свой гнев и льющиеся через край яд и сарказм в отношении всего происходящего. К сожалению Рома тоже все это слышал. Все обидные и неконтролируемые слова, которыми я старалась побольнее ущипнуть Егора, рикошетили к нему.

Он плакал. Больше никогда не делал этого громко или навзрыд, но я знала, что для мальчика все это не проходит бесследно.

В больнице (на исходе первой учебной недели я все же достала номер нужного отделения и врача) не давали никаких прогнозов относительно здоровья Казанцевой.

В школе Рома тяжело сходился с одноклассниками и почти всегда был один. Первый год итак сложный и найти хоть какую-то поддержку очень важно для каждого ребенка. Я не могла выделять Рому среди одноклассников слишком явно, мне и без того казалось, что я слишком часто обращаюсь к нему, помогаю и подсказываю.

В один из вечером, как раз