— А следом менты. И Седых не поможет, — вынесла вердикт Элька.

Мрачное будущее. И спорить, судя по всему, бесполезно. Вот к чему оказался не готовым, так это к недоверию любимого человечка. Наверно, отчасти сам виноват. Стремясь уберечь её от лишних нервных встрясок, ограничить от ненужной, по собственному мнению, информации, делал только хуже.

— Перспективу ты мне, конечно, нарисовала безрадостную, — вынужден был признать очевидное. — Ладно, если так хочешь, поехали, — уступил он. — Но! — остановил её слишком явное наслаждение маленькой победой. — Во время нашего разговора ты не присутствуешь. И вот это, Эля, не обсуждается. Она пыталась не просто попасть в рабочий компьютер. Её интересовали финансовые вопросы. А это очень серьезно.

— Костя, но ты же понимаешь, что там не её мозги работали?

— Отчасти — да, отчасти — нет, — и сейчас был максимально честен. — Она могла отказаться. Не отказалась. При этом сильно сомневаюсь, что не понимала, во что всё может вылиться. Всё, Эль. Если ты едешь со мной, а так понимаю — едешь, то не мешаешь мне. Ни во что не вмешиваешься. В противном случае, прости…

Хотя, был бы совсем не против, чтобы осталась дома. Вот вообще — не её проблема. Тем более, что и подруга, вряд ли ошибался — бывшая. Видимо, человечек рядом с ним сейчас — совершенно другого склада. Там не справедливость наказания на первом месте, а… жалость. Не самое замечательное качество для человека бизнеса и серьезных дел. Жалости в принципе, ни в каком виде быть не должно. Объясни это сейчас…

— Вот тебя она у меня точно не заберет, — проворчала Эльвира, прихватив матерчатую курточку перед тем, как оставить квартиру.

Усмехнувшись, прежде, чем выйти следом, Аристов «снял» звонок. Прибыла служебная машина. Ребята быстро сработали. Вообще. Не любил дергать людей во внерабочее время, прекрасно понимая, что у всех — семьи и собственные дела. Однако в эти дни по-другому не получалось. Хватило одного покушения. И, хотя, от бронежилета отказался категорически, относительно автотранспорта спорить не стал. Своим ребятам доверял. Даже несмотря на то, что сейчас, практически, остались без контроля. Проверку проводили дотошную, знал из достоверных источников.

Помог Эле сесть на заднее сиденье. Сам… Сам снова занял место пассажира рядом с водителем. Таким образом надеялся уберечь её в случае покушения на собственную персону…

Глава 60. Машка

Плотно прикрыв дверь кабинета, повернул ключ. Обернулся. Несостоявшаяся взломщица пароля, до его появления в кабинете, была достаточно расслаблена. Успел заметить, когда только порог переступил. А вот когда замок щелкнул — подобралась вся. Сжалась, как пружина. С офисным стулом, на котором сидела, кажется в единое целое слиться стремилась.

— Рассказывай, — обронил коротко, глянув на расположившегося в его рабочем кресле, Димку. А в мыслях отфиксировал, на сколько вот в данную минуту парень похож на отца. Манера держаться. Взгляд. Всё — Аристов-старший. Странно, что прежде не замечал подобного сходства.

— Константин Сергеевич… — начала Машка.

— Ты — заткнись, — отреагировал достаточно резко, даже не повернув головы. — Итак… — снова взгляд сосредоточен на брате.

— А что рассказывать, — пожал тот плечами, разворачивая к Аристову ноутбук и щелкая по одной из клавиш. — Сам смотри, — предложил, запустив запись. — Ребята думали сперва, что помехи какие-то. Потом пошел сигнал с твоего компа. Пытались набрать комбинацию с того листа, который ты случайно, — выделил особо это слово, — В приемной обронил на днях. Выдвинулся сам, мне здесь два шага, не хотел тебя поднимать. Думал, пароли заменю и до утра дотерпит. Но здесь еще один моментик, — развернувшись в кресле, кивнул на сейф, закончив, — Открытым оказался.

Аристов внимательно выслушав брата, «перемотав», еще раз просмотрел запись. От момента появления Лагуновской в кабинете, до вскрытия того самого сейфа и упорного набора пароля на компьютере.

Пройдя по кабинету, остановившись у окна, спрятал руки в карманы брюк. Пауза затягивалась. Девица начала нервничать.

— Теперь ты, — вновь короткий, словно рубленный, приказ.

Вздрогнула. Действительно — боится? Или включает свои игровые способности? Встряхнуть бы, чтобы поживее реагировала, да только опасался, что визг поднимет. Сложно будет Соколовской объяснить, что убивать здесь никто никого не собирается.

— Я не хотела…

И искренне так.

— Что? — вряд ли не понял и не расслышал. Скорее — давал возможность что-то более осмысленное выдать, а не детский лепет.

— Я не хотела… — повторила Лагуновская, только на этот раз — чуть громче.

Низко склонив голову, постарался справиться с эмоциями. Зубы сжал так, что скулы побелели. Димка, оставаясь в кресле, на всякий случай, подвинулся ближе к краю стола. На тот случай, если придется вмешаться. Нервное перенапряжение только слепой не заметит или тот, кто Аристова, действительно, совершенно не знает. Однажды довелось сцепиться. Весь неконтролируемый запал ощутил на себе. С тех пор старался вот именно этого старшего брата из себя не выводить.

— Ты, правда, на столько тупая? Или, так мастерски притворяешься? — заговорил тот, отталкиваясь от подоконника и направляясь в сторону Лагуновской. Димка заметно подобрался. Краем глаза уловил. Что ж они все видят в нем какого-то монстра, — мелькнула у Аристова мимолетная мысль. — Не хотела? — продолжал медленно, оперевшись руками на ручки стула и нависая над секретаршей. — Ты хоть понимаешь, что я должен с тобой сделать? Что я, вообще, могу с тобой сделать?

— Кость… — Димка сделал осторожную попытку вмешаться.

— Не сейчас, — взмах руки, с целью дать понять Аристову-Седых помолчать. А Лагуновская голову в шею втянула. Удара ждала. Глаза зажмурила. Сжав руку в кулак, отступил на несколько шагов от стула, холодно-сдержанным тоном продолжая, — Правильно, что боишься. Но здесь два момента. Первый — я не бью женщин. Удовольствия не понимаю, мериться силой с тем, кто заведомо слабее. И второй, который заметно, заметь, Машенька, заметно перевешивает первый. Да и все остальные, которые мог бы сейчас озвучить. Эльвира Соколовская. Обещал ей не трогать тебя. Вообще ни с какой стороны. Даже ментов не вызывать. Моим обещаниям не поверила. Сейчас, вот за этой самой дверью сидит, в приемной. За тебя, суку, боится. В то время как ты, все её проблемы зная, в день свадьбы перед её мужиком ноги раскинула. Да и потом, точно знаю, чернуху несла,