– Знаешь, – прошептал Эйс, нарушая тишину, – кажется, я рад отключению электричества.

– Почему? – спросила я, удивлённо поднимая голову.

– Потому что сейчас я могу вот так тебя обнимать. И мне не нужно придумывать для этого повода.

Его слова послали приятную дрожь по моему телу. Я почувствовала, как его рука осторожно скользнула по моей спине, притягивая меня ещё ближе. Между нами практически не осталось пространства, и я ощущала тепло его тела, словно мы были одним целым.

Эйс медленно наклонил голову, и его губы коснулись моего лба. Лёгкое, почти невесомое прикосновение, но от него по моей коже пробежали мурашки.

– Ты такая тёплая, – прошептал он. Его рука, лежавшая на моей спине, начала рисовать невидимые узоры. – Я сейчас сойду с ума, Милана…

Я закрыла глаза, полностью отдаваясь моменту.

Холод за окном, перебой электричества – всё это казалось далёким и неважным. Сейчас существовали только мы, тепло наших тел, его близость и это новое, трепетное чувство, зарождавшееся между нами в темноте горного шале.

27. Музей науки и техники

Эйс

Не вспомню, когда в последний раз так высыпался.

Солнечный луч, пробившийся сквозь щель в шторах, щекотал лицо, выманивая из сладкой дрёмы. Я потянулся, блаженно разминая затёкшие мышцы. В номере снова было тепло.

Вчерашняя ночь, холод, темнота – всё это казалось далёким, почти нереальным сном. Реальным было только тепло рядом, мягкое дыхание, щекочущее мою шею.

Милана.

Она спала, свернувшись калачиком, уткнувшись носом мне в плечо. Её волосы разметались по подушке, словно золотой с розовым шёлк. Я залюбовался ею, вспоминая то, как она неожиданно прижалась ко мне, не видя другого способа согреться. А человеческое тепло действительно хорошо греет.

Вчерашняя ночь определённо перешла все границы, открыв новую главу в наших отношениях.

Вдруг неожиданное, но уже знакомое ощущение пронзило меня, словно лёгкий электрический разряд. Тепло, мягкое и… очень определённое. Моё тело мгновенно отреагировало на неожиданное прикосновение. Милана во сне случайно прижалась ко мне очень близко. Скажем так, её рука оказалась в весьма компрометирующем положении.

Я задержал дыхание, боясь пошевелиться. Ситуация была, мягко говоря, пикантная. С одной стороны, кровь пульсировала в висках, а тело требовало продолжения. С другой стороны, будить её из-за этого было бы неловко. И портить прошедшую ночь каким-то неуместным действием не хотелось совершенно.

Аккуратно, миллиметр за миллиметром, я начал высвобождаться из её объятий. Это оказалось сложной операцией, требующей хирургической точности. Каждое движение отдавалось в теле набатом. И именно в этот момент, когда я почти справился с задачей, Милана шевельнулась. Её рука, вместо того чтобы отстраниться, наоборот, прижалась лишь сильнее…

Вспышка жара прокатилась по моему телу и устремилась вниз, к одному определённому месту. Я сжал зубы, пытаясь справиться с нахлынувшим возбуждением. Штаны начали казаться тесными, и я успел пожалеть о том, что не спал в одних боксерах. Ситуация стала ещё более неловкой. Я почувствовал себя растлителем, хотя никакого отношения к происходящему не имел.

Всё это происходило вообще против моей воли!

Милана сонно промычала что-то невнятное, ещё теснее прижимаясь ко мне. Я замер, боясь даже дышать. Высвободиться теперь стало практически невозможно, не разбудив её. Оставалось только лежать и ждать, надеясь, что она скоро проснётся сама, или… что моё самообладание не испарится окончательно.

Взгляд невольно упал на её лицо. Ресницы дрожали на щеках, губы слегка приоткрыты. Чёрт. В таком положении я долго не выдержу.

Пришлось применить всю свою волю, чтобы не сделать какой-нибудь глупости. Эта вынужденная близость и её прикосновение пробуждали во мне чувства, которым я не был готов дать волю. По крайней мере, не сейчас. А время тянулось бесконечно медленно. Каждая секунда казалась вечностью. Я чувствовал, как её тёплое дыхание обжигало мою кожу, как её тело лежало на мне, соприкасаясь с той моей частью, что делало меня парнем.

Борьба с самим собой становилась всё тяжелее. Я старался сосредоточиться на чём-то постороннем – на шуме ветра за окном, на падающих хлопьях снега, на пении птиц, но всё было тщетно. Её близость, её тепло действовали на меня как сильнейший афродизиак. С каждой минутой я чувствовал, как слабеет мой контроль. Мысли становились расплывчатыми, а желания – всё более определёнными.

Внезапно Милана снова шевельнулась. Я на секунду зажмурился, боясь, что это точно конец. Но её ресницы затрепетали, и она медленно открыла глаза. Несколько секунд смотрела на меня сонным, расфокусированным взглядом, потом мягко улыбнулась.

Пока я весь горел изнутри. Маленькая садистка.

– Доброе утро, – прошептала она, вставая.

– Доброе, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри всё ещё бушевал ураган.

– Как спалось?

– Прекрасно, – соврал я, стараясь не двигаться. Хотя, не то, чтобы соврал… Спал я прекрасно, но вот утро встретило меня неожиданным сюрпризом.

Милана ещё немного полежала рядом, потом села на кровати и, по-прежнему ничего не замечая, пошла в ванную.

Я остался лежать, прислушиваясь к шуму льющейся воды, и пытался справиться с нахлынувшим возбуждением. Сконцентрировался на дыхании, стараясь расслабить мышцы. Медленно, очень медленно, напряжение начало спадать. Это было похоже на отлив – волна чувств постепенно отступала, оставляя после себя лишь лёгкую дрожь, покалывание и смутное ощущение неловкости. И штаны снова начали казаться на мой размер.

Чуть позже Милана вышла из ванной в джинсах и свитере, с немного мокрым лицом и с собранными в косички волосами.

– Всё в порядке? – спросила она, видимо, недоумевая, почему я продолжаю неподвижно лежать.

– Да, – прохрипел я. – Всё просто прекрасно.

Она сощурилась в подозрении.

Если бы мне пришлось признаться, Милана сгорела бы со стыда, так что… Лучше ей жить в неведении.

Я невольно уронил взгляд на её руку, а потом в голове всплыло воспоминание о том соблазнительном нижнем белье, которое я однажды нашёл в её шкафу. И меня снова бросило в жар.

– Так! – Откинув одеяло, я вскочил на ноги, пока кровь снова не хлынула не в то место. – Идём завтракать.

Милана согласно кивнула и пошла к двери, но едва она успела её открыть, как в номер влетел Рио.

– Это правда?! – завопил он.

Его взгляд метнулся ко мне – только вставшему с кровати, с растрёпанными волосами, пытающегося прикрыть своего дружка. Конечно, как парень, он уловил это движение. Лицо Рио скривилось, когда он скрестил руки и спросил:

– Только не говори мне, что ты сегодня ночью осквернил мою малышку своим болтом.

Милана закатила глаза. Видимо, подобные шутки ей приходилось