— Я хочу всего этого, — прошептал он.

Я положил руки ему на задницу, затем опустил их на тыльную сторону бедер. Как только я приподнял его, он снял пижаму и обвил меня ногами. До кровати было всего несколько шагов, и когда я уложил его на нее и накрыл своим телом, он притянул мои губы к своим для одурманивающего поцелуя.

— Хочешь, чтобы я...? — Спросил Реми, опуская взгляд к моему паху. Мысль о том, что он считал себя обязанным ответить взаимностью, была еще одним доказательством того, что никто никогда не тратил время на то, чтобы устраивать подобные встречи исключительно ради него.

Я собирался это изменить.

Я покачал головой и сказал:

— Если ты приблизишь свой рот ко мне, я взорвусь, а в моем возрасте выздоровление не гарантировано. — Я подмигнул, что заставило его улыбнуться. Он провел руками по моим бокам и заднице.

— Я сохраню тебе молодость, старина. — При этих словах Реми улыбнулся, и на сердце у меня стало легче, чем когда-либо. В тот момент я понял, что, несмотря ни на что, у нас все будет хорошо.

— Я был бы доволен, если бы ты просто закончил то, что начал, — сказал я, поднимая руки, чтобы показать, что моя рубашка все еще свисает с меня, потому что он не расстегнул пуговицы на манжетах. Реми снова ухмыльнулся, а затем, вместо того чтобы потянуться к пуговицам, схватил рубашку и просто сорвал ее у меня с руки. Он проделал то же самое с другим рукавом. Но как только его пальцы коснулись моих брюк, я схватил его за руку.

— Пока нет, любовь моя. Мне нужны все возможные слои между моим членом и твоим великолепным телом.

Я был рад, что Реми, казалось, не слишком нервничал из-за того, что теперь лежал подо мной обнаженный. Он раздвинул ноги, чтобы освободить для меня место, и мы провели несколько минут, просто исследуя губы друг друга.

Затем я занялся остальными частями его тела. Теперь, когда он лежал на спине, мне было легче любить каждый дюйм его тела. Я дразнил его член ртом, но больше не посасывал его. Он уже становился твердым, так что я знал, что это только вопрос времени, когда он будет полностью готов ко второму раунду.

Я двигался вниз по его телу, пока мои колени не оказались на полу. Я приподнял его ноги, чтобы ступни стояли ровно на матрасе. Я почувствовал, как он напрягся от того, что был таким открытым и уязвимым, но не протестовал против этого. Я поцеловал внутреннюю поверхность его бедер и подразнил его член несколькими трепетными поцелуями, а затем прикоснулся губами к его яичкам. Я обнял его за бедра, чтобы удержать на месте, и взял в рот один из тугих шариков. Спина Реми выгнулась дугой, и, если бы я не удерживал его, он бы наверняка сполз с кровати. Как бы то ни было, он позвал меня по имени и зарылся руками в мои волосы. Я проделал то же самое с другим, а затем подтащил его ближе к краю кровати и подтянул его ноги к себе.

Но я не дал ему времени задуматься о том, что я делаю.

Вместо этого я решительно приступил к действиям.

Глава двадцать девятая

Реми

Я не был особо религиозным человеком, но следующие несколько минут я провел, умоляя мужчину наверху избавить меня от мучений, связанных с невероятным ртом Луки, и сделать так, чтобы он никогда не останавливался. Я не понимал, что задумал Лука, пока его язык не скользнул по моей дырочке в первый раз. В этот момент в мой переутомленный мозг вернулась искра логики, и я попытался что-то сказать о том, что то, что он делает, должно быть неправильным. Но потом этот греховный язык скользил по мне снова и снова, и с каждой интимной лаской я чувствовал, как мышцы моего тела становятся все более напряженными и напряженными, а огонь пробегает по моему позвоночнику и распространяется по каждому нервному окончанию.

Что бы ни росло внутри меня, было почти болезненно, но в то же время ощущалось как потребность.

Я никогда не понимал, почему парни платили мне деньги за то, что казалось таким отвратительным, как то, что они засовывали свои члены мне в рот или в задницу. Но после того, как рот Луки в буквальном смысле вызвал у меня самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывал, все стало обретать смысл. Раньше никто не ставил меня на первое место и даже не заботился о том, испытываю я удовольствие или нет. Я вдруг обрадовался, что не испытывал его, потому что это позволяло отделить то, что другие мужчины делали со мной, от того, что сейчас делал Лука.

Я не мог разобрать ни одного слова или звука, которые слетали с моих губ, но я знал, что они, вероятно, были как-то связаны с моими мысленными мольбами. Я хотел большего, но в то же время боялся этого. Язык Луки практически боготворил ту часть моего тела, когда-то испытывающую только боль. Вместе с ошеломляющим ощущением пришла смесь эмоций, которые было трудно переварить.

Затем я вспомнил слова Луки. Я должен чувствовать.

И я чувствовал.

Я чувствовал себя любимым, желанным и лелеемым, пока Лука вытворял с моим телом самые приятные вещи. Когда его язык проник внутрь меня, не было времени бояться того, что должно было произойти. Я потянулся вниз, чтобы схватить свой член, потому что он снова стал твердым, и я почувствовал, как в моих яйцах нарастает оргазм. Я начал поглаживать себя, но рука Луки накрыла мою. Я думал, он собирается помочь мне кончить, но вместо этого он удерживал мою руку на месте, так что мне ничего не оставалось, как сдерживаться, пока он продолжал трахать мою задницу своим языком.

Я чувствовал, что мне мешают, но это не имело значения, потому что Луке не потребуется много времени, чтобы заставить меня кончить.

Но когда сочный язык Луки оторвался от моего тела, я выкрикнул его имя и попытался сесть.

Нет, Лука, пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста, я так близко.

Лука взобрался на меня и накрыл мой умоляющий рот своим. Он проглотил мои слова, и только когда он потерся своим пахом о мой, я понял, что в какой-то момент он снял штаны. Его горячий, твердый член прижался к моему. Я возненавидел себя за то, что мгновенно напрягся.

— Нет, пожалуйста, нет! Я не