Время… измеряется в количестве шагов от моей души до ее. В количестве слов, которые я должен произнести до того, как она откроет рот. В секундах, которые мы проводили в тишине после. До Мии чертовски далеко.

Пять минут.

Я зашел за угол и столкнулся с ней.

– Олли! – выдохнула Мия и отпрянула от меня.

Ее гипнотический взгляд приковал меня к месту. Она схватилась за мою худи. Из горла вырвался кислород, и легкие наполнил свежий глоток воздуха. Я снова мог дышать.

– Кажется, я трахнул Брию, – выпалил я в пространство меж нами. В пространство, которого не должно было существовать.

Мия приподняла брови и напряглась – я почувствовал это руками.

– Кажется?

– Она пришла ко мне в комнату, когда я спал, запрыгнула мне на колени, измазала мне штаны… – Я качнул головой. – Она сказала, что раньше мы трахались.

Глаза Мии расширились. Я нес какую-то белиберду.

– Кажется, мне нужно поговорить с Конуэй. – Я схватил Мию за руку и направился в двери кабинета.

– Ого. – Мия рванула меня назад, чтобы я снова посмотрел на нее. – А ну-ка сбавь обороты.

Она приложила ладонь к моей груди. Я часто заморгал.

– Давай поговорим.

– Черт подери, Мия. Разве ты не видишь? Я схожу с ума!

Пять. Четыре. Три…

Ее пальцы скользнули мне под худи, и теплая рука накрыла грудь – тепло это разлилось по всему моему телу. Мышцы тут же расслабились, я словно затянулся сигаретой. Как же все-таки удивительно она на меня влияет!

Я закрыл глаза, запрокинул голову и ровно выдохнул. Мия продолжала меня держать.

– Я с тобой, – прошептала она, и я готов был поклясться в том, что она колдунья, потому что… что это, если не волшебство? Настоящая, блин, магия.

Тяжесть ушла, и я снова посмотрел на нее, пульс мой теперь бился в унисон с ее.

– Мия, – я наконец смог вдохнуть. – Нам нужно поговорить. Я больше не могу держать все в себе. Не то взорвусь.

Брия отравила нашу комнату. Этот запах. Эти мысли. Эти крики, которые эхом отдавались внутри моей головы и среди здешних бетонных стен. Я снял с кровати белье, скатал в комок и выбросил.

– Разве это так необходимо? – спросила Мия, скрестив на груди руки.

Жар ее взгляда следил за каждым моим шагом.

– Я все еще чувствую ее кожей. Я все чувствую, – я повернулся к Мие. – Ты. Ты была здесь повсюду. А теперь тут только она.

Я вернулся к своему занятию и поднял подушку, на которую Брия положила голову.

– Я ненавижу это, Мия. Мне не нравится то, что она заставляет меня чувствовать.

Я услышал, как закрылась дверь, и резко поднял голову – Мия ушла.

Я открыл дверь и выбежал в коридор, чтобы поймать ее.

– Что ты делаешь?

Она повернулась ко мне. Лицо ее обрамляли летящие коричневые волосы, нежные губы растянулись в широкой улыбке.

– Нужно провести небольшую весеннюю уборку. Пошли! – Она снова отвернулась от меня. – К твоему счастью, я прекрасно знаю, где хранятся все нужные для этого инструменты.

Мы целый час тонули в хлорке и грязных признаниях моего прошлого. Я рассказал Мие о том, как сидел в шкафу, о том, что видел, как потерял девственность, об Оскаре… Я рассказал ей все. Весь свой гнев она обрушила на полы. А потом я перешел к объяснению того, что произошло с Брией.

Оскар превратил меня в свою копию, и годами я обращался с девушками, словно со скотом.

– Ты такая же его жертва, как и они, – напомнила мне Мия, перекинув через плечо полотенце.

Прошел еще час, и мы открыли дверь, чтобы проветрить комнату – здесь жутко воняло хлоркой. Переживания о прошлом исчезали вместе с запахом. Тяжелый разговор стал легким, и мы улыбнулись. Мы шутили. Я защекотал ее, а она хлопнула полотенцем по моей заднице. Мия хохотала, пока отмывала мой стол: она читала каждую найденную записочку. Про себя, когда я надевал на матрас новую простыню.

– Ты словно пьяная, – усмехнулся я и покачал головой.

– Опьянена жизнью! – поправила она, направив на меня бутылку с опрыскивателем – в другой руке она держала мою записную книжку.

Мимо нашей двери проходили люди – парочка даже заглянула внутрь, чтобы узнать, что здесь творится.

– Это хорошие слова, чего они пылятся в столе? – Она провела пальцем по моим записям. – Очень-очень хорошие.

Она впилась в меня взглядом, и я опустился на матрас, широко улыбаясь.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Я кое-что провернул.

Начал издалека, ага. Я провернул кое-что потрясающее, но я сделал это ради всех нас. Я купил нам дом. Я показал себя миру, потому что Мия не давала мне забыть о том, что я необыкновенный. Я стал кем-то. Ее кем-то. Каждый миг с ней добавлял на мои оторванные крылья новый стежок. И когда мы покинем Долор, то взлетим вместе.

– Что-то кроме того, что позволил своей бывшей пометить моего жениха?

Она назвала меня своим женихом! Слова ее тут же отозвались в моей улыбке, моем сердце… и моем паху. Ей стоило бы знать: слово «бывшая» к Брие не подходило.

– Твоего жениха? – игриво повторил я.

Мы оба прекрасно знали, что это я. Я принадлежал девушке, которая смотрела на меня поверх стола. Которая держала мои стихи на ладони. Но вот она назвала меня своим женихом, и я буквально растаял.

– Мой жених, – повторила она так, словно это неоспоримый факт.

Она опустила мою записную книжку и опрыскиватель на стол и подошла поближе. Я откинулся назад на локти. Ее глаза смотрели на меня с жадностью: она, будто демон, решала, куда приведет ее следующий шаг.

Если он приведет ее к тому, что она меня оседлает, я не против. Лишь бы мы были вместе – это исцелит меня от того безумия, что бурлило внутри.

Мия встала меж моих коленей. Она поддела пальцем мой подбородок и заставила поднять на нее взгляд. Сердце подскочило куда-то к горлу.

– Я не ревную тебя. Но сейчас? Я просто злюсь, – прошептала Мия.

– И что же ты с этим сделаешь, любовь моя?

Мы стояли так близко. Я чувствовал лишь Мию: ни запах хлорки, ни ту случайность, которая произошла здесь несколько часов назад. Меня окружала Мия. Она танцевала сквозь меня, касаясь каждого нерва, заставляя работать каждый орган. Член мой замер в ожидании.

Она уронила руку, и сердце мое замерло.

– Куда ты?

Я проводил взглядом ее симпатичную задницу – Мия закрыла дверь, а потом стащила с себя худи. То самое, сделанное специально для нее. Дыхание мое сбилось. Улыбка Мии осветила комнату: серость Долора сменилась