Но, с другой стороны, репортеры ведь тоже просто делают свою работу. У них тоже сроки и начальники, которые дышат им в затылок, дети и супруги, о которых им приходится думать.

– Не ожидала, что его это так сильно заденет. – Софи прищурилась, и в уголках ее глаз образовались заломы макияжа.

– Луку?

– Грейсона. Я думала, мы просто… ну…

– Думали, у вас это ненадолго?

Софи провела рукой по волосам.

– Нет. Я не думала, что он настолько меня любит, что сочтет это предательством.

Макс чувствовала, как в ней разгорается гнев. Гнев, на который она не имела права, но все же… Так вот почему Грей не доверял ей. Вот почему с самого начала был уверен, что она работает против него. Работает с Рафаэлем на Ла Маркас и скрывает от него секреты Виттории. Софи писала хорошие статьи с глубоким анализом и психологическими нюансами, но в отношениях с Греем повела себя глупо. Макс знала Грея всего лишь несколько дней, но прекрасно понимала, почему предательство Софи так сильно ранило его. Он считал ее своей женщиной. Кроме нее, у него не было ничего, что не принадлежало бы Барбарани. А она предала его доверие ради статьи.

Софи, казалось, прочитала ее незаданный вопрос.

– Я тогда изо всех сил пыталась проявить себя на работе. Я была единственной женщиной моложе тридцати лет, которой удалось подняться по карьерной лестнице так высоко. Бесконечная работа, бессонные ночи, «Ред Булл» и эспрессо – все ради повышения. Это была настоящая гонка между мной и другим парнем, приятелем босса. Вам такая ситуация, наверно, знакома?

Макс кивнула. Софи не вызывала у нее ни симпатии, ни сочувствия, но она сама много лет проработала в системе с мужским доминированием и понимала, как это нелегко.

– К тому же у меня заболела мама. – Софи с усилием сглотнула. – Я просто плохо соображала. И, думаю, убедила себя, что у нас с Грейсоном никогда ничего…

– Все в порядке, вы не обязаны мне рассказывать. – Но, конечно, Макс хотелось бы узнать детали, не вошедшие в статью о Барбарани, и подробности вечеринки, во время которой какой-то парнишка сорвался с балкона. Что-то подсказывало ей, что это еще не все. А еще ей было интересно, что представляет собой эта богиня, которая когда-то спала рядом с Греем, целовала его по утрам и на ночь. Которая заслужила его доверие, а потом разбила его, как пиньяту.

Софи провела пальцем по брови.

– Я не понимала, что на самом деле произошло. Я не знала, что это Грейсон держал того парня, когда он…

– Прыгнул?

Софи кивнула.

– Так сказали свидетели. Тот парень был под кайфом, пьян. Говорят, кричал, что он ангел, что умеет летать. И я не знала, что это Грейсон поймал его и держал, пока… – Она не договорила, и в ее глазах блеснули слезы. – Я не знала, что этот случай так на нем отразится. Не думала, что наши отношения так много для него значат.

Макс отпила еще вина, и тут ей в голову пришла интересная мысль.

– Вы могли бы написать, что того парня поймал, но не смог спасти фиксер Барбарани. Вы могли написать об этом, а не о том, что Лука ударил Фореста. Это как у копов – можно замести группу подростков за пакетик травки в машине, а можно накрыть международную банду, занимающуюся наркотрафиком. Вы могли бы сделать карьеру.

Софи сложила руки, и бокал наклонился под таким углом, что у Макс из него бы точно пролилась половина, потому что она не была живой, дышащей лунной богиней с ногами от шеи.

– Наверно, мне недостало смелости.

– Вы защищали его.

Софи отпила шампанского.

– Вам нужно ему это сказать. По-моему, раньше его не защищал никто. Это он защищал других, – заметила Макс.

Софи оглядела ее с ног до головы.

– Не думаю, что это так.

Макс вдруг осенило – а ведь Софи наверняка собрала о ней информацию. Возможно, предложение написать историю Макс было всего лишь удачным бонусом и ловкой маскировкой, а на самом деле Софи подошла к ней не как профессиональный репортер, а как бывшая девушка Грейсона Хоука.

– Вы хорошо его знаете, – сказала Софи.

– Вовсе нет. Он почти не разговаривает со мной.

– В это трудно поверить. Нелла говорит, что вы вдвоем провели ночь в Перте.

Вот и перешли к делу.

– Не совсем так.

– Что именно? – Софи улыбнулась. Довольно беззлобно. Но и не сказать, что любезно. – Послушайте, я удивлена. Грейсон не ездит в Перт. Он вообще никуда не ездит. – Она вздохнула. – Неужели у вас с ним все не так?

– Не так. Мы работаем вместе. Занимаемся охраной.

Трахаемся в грязной комнате.

– У него никогда и ни с кем ничего не получится, – сказала Софи, постукивая средним пальцем по бокалу. – Даже если бы мы продолжали встречаться, он бы, наверное, в конце концов поставил точку. У него на первом месте Барбарани. – Она бросила взгляд в ту сторону, где Лука разговаривал с одним из друзей Томазо и смеялся – то ли вместе с ним, то ли над ним.

Софи прикусила губу.

– Я всегда чувствовала себя его планом Б. Как будто план А, в чем бы он ни заключался, не сработал, и он выбрал меня в качестве замены. То есть тоже неплохой вариант, тоже то, чего он хотел, но не в первую очередь, не прежде всего.

– План Б. – У Макс пересохло в горле. Все ее прежние мысли о Скиннере и Рафаэле пробились сквозь шаткую загородку, которую она поставила вокруг них, когда к ней подошла Софи. В ушах зазвучал голос Либби. План Б должен быть лучше, чем план А.

А что, если бомба была планом А?

Простите нас всех.

Это значит, что план Б…

Что, если планом Б была сама Макс?

– О, кажется, начинается, – сказала Софи. – Подумайте о моем предложении – представить всю эту историю с судом и тюрьмой с вашей точки зрения.

Макс не знала, что она сказала Софи и сказала ли вообще что-нибудь. Единственным человеком, который мог заставить замолчать собравшихся в этом зале светских львиц, был Джованни Барбарани. И сейчас он стоял на площадке белой мраморной лестницы – исследователь на покоренном хребте между двумя заснеженными вершинами.

Заключенный перед расстрельной командой.

Никакой это был не Скиннер. Он был лишь идеей, фантомом – планом Б.

Так кто же?..

Либби передала ей фонарик и сказала, куда посветить, чтобы все смотрели не в ту сторону, пока…