Не выдержав, я воскликнула:

— Не могу поверить! Мы точно говорим про Кирту?

— Киртию, — мягко поправил муж. — Все это богатство без должной обороны в виде надежного войска и крупной космической флотилии и приманило, как мотыльков на свет, армаду императора Масориуса Кровавого.

— Кажется, я что–то о нем читала, — припомнила я.

— Киртия пала, — продолжил Йен. — Повелитель ввел новые законы, подчиняющие прежде свободных людей не хуже рабского ошейника. В том числе и переименовал Киртию в Кирту.

— Ого! А я–то думала, что у вас все было тихо–мирно!

— Вот только выяснилось, что творчество и рабство плохо сочетаются. Вольные ремесла захирели и пришли в упадок, потому что стало некому покупать стоящие высоко плоды ручного ремесленного труда. В само деле, зачем их задорого приобретать захватчикам, когда они могут получить все от своих рабов под дулом плазмогана бесплатно? Кому нужны непонятные художественные полотна, статуи, архитектурные задумки, если народ голодает?

Я почесала нос, почему–то он всегда у меня в таких случаях жутко чешется:

— Да, действительно незачем. Когда нужна лопата, микроскоп не подходит.

— Зато императору были нужны солдаты. Много солдат. Всех, кто не мог ими стать или беспрерывно рожать будущих здоровых рослых бойцов, распродавали практически за бесценок, распыляя по всем соседним звездным секторам, чье законодательство допускало рабство. Масориус уничтожил библиотеки, художественные школы и академии, а на их месте настроил казармы и летные училища.

— И что дальше? — Как, оказывается, у них интересно складывалась история!

— А то… его деятельность стала началом конца не только Киртии, но и его владычества. Ровно двадцать лет спустя прекрасно обученные им киртианские солдаты, пушечное мясо, организовали сопротивление, восстали и свергли кровавую диктатуру. Корону получил мой предок, Тилейн Сильный, который служил в колониальной армии в должности лейтенанта. Вот только к тому времени столько талантливых людей погибло, что Кирта уже не смогла стать Киртией и вернуть славу выдающегося центра искусств.

— Интересно, почему?

Ингвар мрачно усмехнулся.

— Были вырезаны практически все великие рода с задатками экстрасенсорного дара, ведь они больше всех сопротивлялись инопланетной оккупации. Враги истребили подчистую всех выдающихся мастеров и учителей. Выжили только те, которые научились выживать и воевать. В результате наши ковры больше не дарили покой и расслабленность, картины не веселили и не радовали дух, вода в ярко расписанных кувшинах оставалась обычной, а не прохладной и сладкой на вкус… Новые вещи, на вид внешне похожие как две капли воды на изделия мастеров старой школы, потеряли свои основные функции, уникальные качества, присущие волшебным работам нашей планеты, и стали дешевыми поделками, ширпотребом. — Муж замолчал и закончил историю Кирты совсем другим, будничным тоном: — Зато теперь мы — планета ученых и лучших наемников на многие парсеки вокруг. — Он тяжело вздохнул: — Хотя последним вряд ли стоит гордиться.…

В этот момент в дверь снова постучали и к нам заглянул все тот же мальчик.

— Пора? — переключил на него внимание Ингвар.

— Отец ждет, — согласно кивнул паренек, распахивая дверь, за которой обнаружился отряд из пяти вооруженных киртиан. — Трапеза готова.

— Ну, по–крайней мере, хоть поедим нормально, — встала я с кровати.

— А вы останетесь здесь, — отрезал парень. — Женщины на трапезу не допускаются. Ужин вам принесут сюда…

— Я никуда без Элли не пойду, — перебил его То–от, начиная злиться. — Либо мы идем вместе с моей напарницей, либо я остаюсь здесь с нею же! Так и передай отцу!

— Сурово, — покачала я головой, подходя к мужу и прикрывая его спину. Вдруг эти туземцы начнут применять всякие грязные штучки, чтобы накормить моего мужчину без меня. — Но голодно. А жрать хочется не по–детски.

— А у вас, — вдруг начал запинаться паренек, разглядывая меня широко распахнувшимися глазами. — У вас… — растерянно ткнул в меня пальцем и сбежал. Но дверь запереть все же не забыл. Значит, ничего особо шокирующего не увидел.

— И что у меня? — нахмурилась я, сверля взглядом эту чертову дверь. — Вторая голова выросла? Или третий глаз во лбу появился? Чего он свалил, как будто я уже ему что–то прищемила?

— У тебя волосы сантиметров на пять удлинились, — пояснил То–от. — И глаза посветлели. — И встревожился: — Тебе энергии не хватает? Твой отец говорил…

— Он много чего говорил, — отмахнулась я, прислушиваясь к себе. Вроде бы все функционировало нормально. — В том числе и то, что он мой отец. Но это еще не доказано!

— А то, что ты на него похожа, как две капли воды? — слегка дернул уголком рта Ингвар, скрывая улыбку. — И вы одинаково наклоняете голову, когда слушаете; у вас одинаково морщится нос, когда вы чем–то недовольны…

— Случайное совпадение, — уверенно сказала я, не желая признаваться в этом родстве. Слишком многие пытались в последнее время пригрести меня под свое крыло в разном качестве. Подозрительно.

Дверь снова распахнулась. За ней стоял вооруженный до зубов отряд из пятнадцати киртиан. А за их спинами с опаской тусовался давешний паренек.

— Доставка в номера? — сдвинула я брови в напускной суровости. — Или снова болтологией кормить будете?

— Отец приглашает вас обоих, — тут у мальчика начался странный кашель вместе с нервным тиком на оба глаза, — принять участие в трапезе.

Последнее было понятно лишь по смыслу.

— Похоже мы чего–то там сильно нарушаем, — сделала я обоснованный вывод, испытывая непреодолимое желание постучать пареньку по спине… голове… заднице. Даже если для этого придется настучать по кумполу всем пятнадцати защитникам.

— Похоже, мы им очень нужны, — тихо сказал мне на ухо муж и пошел вперед. Громко: — Мы принимаем приглашение.

— ТЫ нужен, — поправила я его, не понижая голоса. Муж не стал пререкаться.

С ужимками и в кольце охраны над довели до скудно обставленного помещения, видимо, исполнявшего роль столовой. Мебели было мало и она была функциональной. Ну если не считать за мебель седовласого в расшитом золотом темно–зеленом кафтане поверх стандартного черного комбинезона. Лисомордый стоял лицом к окну, заложив руки за спину. Сочетание вытертого темно–зеленого бархата и потускневшей позолоты со стандартным армейским хамелеоном смотрелось дико. Может, какая–то ритуальная парадная одежда?

Посреди комнаты находился громадный стол