Позади меня фыркает Бенджи.

По правде говоря, мне нравится мой серебристый костюм. Просто расстраивает тот факт, что я после сегодняшнего вечера, скорее всего, никогда больше не надену его.

— Прошу скажи мне, что у тебя все хорошо? — требую я.

Я вроде осознаю, что каждый вопрос формулирую так, будто боюсь плохого ответа, но ничего не могу с собой поделать. Мы с этими людьми долго дружили, а я по сути их просто кинул.

— Все офигительно. Потом еще пообщаемся, — подмигивает она и, улыбаясь, тянется к Бенджи. — А ты иди сюда.

Бенджи улыбается в ответ и застенчиво опускает голову:

— Привет, Симона.

— Без обид, но самые классные обнимашки у Бенджи, — шепчет она через плечо.

Не могу с ней не согласиться, я тоже по ним очень скучал. И я обязательно обниму его еще раз, прежде чем покину эту вечеринку. Каким бы глупым ни было это намерение.

Я замечаю, как лицо Бенджи смягчается, когда он заключает Симону в объятья и крепко прижимает к себе. Внезапная боль в груди застает врасплох, и мне приходится быстро отвести взгляд.

Прошло двенадцать месяцев. Я думал, что покончил с этим.

Они обнимаются целую вечность. Я вижу их краем глаза.

Придя в себя, Джем толкает меня локтем. Он смотрит на Бенджи и Симону и подмигивает, а затем хватает кувшин с водой и выливает его себе на голову.

— Знаешь, много странностей произошло с тех пор, как ты ушел в самоволку.

— Они, что… — я даже не могу произнести это вслух. Симона же старше меня.

Глаза Джема чуть не вылезают из орбит:

— Нет! Просто хорошие друзья. Но если честно, мне кажется, он постоянно искал кого-то, чтобы залатать в сердце дыру твоих размеров.

— Неужели? — Не знаю, что я чувствую по этому поводу.

Симона и Бенджи отлепляются друг от друга. Затем она решительно проходит мимо нас, берет меня за руку и тянет вглубь танцующей толпы.

Я беспомощно оглядываюсь на Джема и Бенджи. Джем снова начинает танцевать, а Бенджи на долю секунды ловит мой взгляд, коротко улыбается мне, отражая мою собственную улыбку, и отворачивается.

Не хочу быть грубым. Мне очень нравится Симона, и мне не хватало ее энергичности, но сейчас я хочу назад к Джему, и особенно к Бенджи. Поэтому делаю как всегда — широко улыбаюсь, неистово танцую и пытаюсь забыть все, что меня беспокоит. Но на этот раз я не могу. Увидев, как Симона, глубоко погрузившись в ритм, исчезает в толпе, я незаметно сбегаю.

Джем танцует с какими-то, смутно знакомыми мне людьми, но Бенджи с ними нет, у пианино его тоже не вижу. По какой-то причине я не хочу тусить без него, поэтому бреду на кухню. Но там пусто. Похоже, все сейчас в гостиной, пытаются развалить этот дом своим неистовым танцем. Может, я просто не заметил Бенджи среди толпы?.. Но теперь, когда он вырос и его трудно не заметить. Я бы точно не прошел мимо. Как бы ни была переполнена эта гостиная, она не сравниться с переполненным клубом, а я всегда мог отыскать его взглядом в «Gravity», не прилагая особых усилий. Как будто мы были связаны невидимой нитью.

Может быть, именно поэтому меня сейчас так тянет к стеклянным распахнутым дверям, которые ведут в сад. Я прохожу мимо стола, не удостоив вниманием остатки малиновой водки. У меня в голове ясно, как никогда, и мне это нравится.

Я нерешительно останавливаясь на пороге и всматриваясь в темноту.

— Бенджи? — зову тихо.

— Привет, — он стоит в тени дома, облокотившись на стену, со стаканом прозрачного напитка в руках.

— Перешел на водку?

Иронично улыбаясь, он протягивает стакан мне. Я делаю маленький глоток. Вода.

— Ты больше не пил с того момента как пришел сюда, не так ли?

— Подумал, что друг — не собутыльник. Можно ведь заняться и чем-то более интересным.

Я подхожу к Бенджи достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела, но недостаточно, чтобы дотронуться.

— Мы ведь…? — еле слышно спрашиваю я.

Если бы я не стоял так близко, то вряд ли заметил бы, как он вздрогнул, а потом быстро скрыл это хмурым выражением.

— Друзья? Ну, конечно.

У меня такое чувство, будто я, споткнувшись, умудрился еще и нечаянно пнуть щенка. И теперь все внимание этого самого песика сосредоточенно на чем-то под нашими ногами, и я не могу поймать его взгляд. Это защитная реакция. Он всегда притворяется задумчивым, когда сильно чем-то обеспокоен.

«Почему я так плох? Я никогда не испытывал подобных проблем раньше. Особенно с Бенджи».

Прислоняюсь затылком к стене и на секунду прикрываю глаза. Я пришел сюда поговорить с ним. Сказать ему что-то. Может просто побыть рядом.

— Могу я открыть тебе секрет? — я не поворачиваю головы, но знаю, что сейчас он смотрит на меня. Он не может устоять перед секретами, так же как я перед маракуйей, объятиями и абсолютной откровенностью. — Я еще никому не рассказывал об этом. Не хотел.

И это правда. Но общение с Бенджи, возможность снова видеть Джема, напомнили мне каково это — чувствовать, что у тебя есть те, на кого ты можешь положиться в трудный момент.

— Сегодня меня уволили, — говорю я, глядя на звезды и рассеяно думаю о том, что, вероятно, сегодня еще не закончилось. — Мой контракт, по-видимому, был только на время стажировки. «Visual» взяли стажера только чтобы получить субсидию, которая была им нужна. У них не было настоящей работы для меня. А что до сценария, над которым я работал для них? Как раз из-за него я и согласился на работу с такой паршивой зарплатой. В итоге они сказали, что все равно никогда не собирались воплощать его в жизнь. Жаль, что они не сказали об этом раньше, — мой голос срывается, и я даже не пытаюсь этого скрыть. — Не знаю, что мне теперь делать. Не понимаю, как не заметил, что все к этому шло.

Я поворачиваю голову и вижу, что Бенджи смотрит прямо на меня, его глаза полны сочувствия, которого я, вероятно, не заслуживаю. Он мягко прислоняется ко мне плечом, и, когда его крупные пальцы тянутся к моим, я сжимаю его руку, и прислоняю ее к своему бедру так, словно он бросил мне спасательный круг.

— Черт, мне жаль, Алфи.