Она распахнула губы, чтобы вдохнуть, и я воспользовался этим, полностью овладевая ее ртом. Нежный и трепетный поцелуй становился голодным, неистовым. Все то, что так долго сидело во мне, требовало ее.

– Джефри, – выдохнула она.

Да, черт возьми. Я мечтал об этих тихих вздохах, мечтал, чтобы она произнесла мое имя по-особенному.

– Скажи еще раз, – шепотом попросил я. – Назови мое имя.

– Джеф, – повинуясь, выдохнула она.

Низ живота налился жаром, мой член твердел, упираясь в плотную джинсовую ткань, принося мне нестерпимую боль. Я знаю, что она чувствовала мое желание, но не отталкивала меня, а лишь прижимала к себе сильнее. Моя рука проникла под ее водолазку, я огладил тонкую талию, невесомыми касаниями пересчитывал пальцами ребра, сжимал нежную кожу чуть выше пояса ее джинсов, но двинуться дальше не решался.

Барбара, словно прочитав мои мысли, застонала и обхватила меня ногами, она целовала меня так ненасытно, дико, и это ощущение, что она хочет меня не меньше, сводило с ума. Я оторвался от ее губ, чтобы в следующее мгновение осыпать маленькими поцелуями ее лицо, прикусить кожу на подбородке и опуститься ниже. Она восхитительно пахла, и впервые за все это время я понял, что не было никаких вишневых карамелек, это было сочетание ее кожи, сладкой, словно карамель и парфюма, свежего, словно спелая вишня. Я кусал бархатную кожу на ее шее, тут же зализывая маленькие покраснения.

Я мечтал, чтобы ее одежда сгорела прямо на ней, мечтал увидеть, что прячется под этой розовой водолазкой. Коснулся краешка ее бюстгальтера, как она резко распахнула глаза и разорвала поцелуй.

– Это ошибка. Я же с Мейсоном, – тихо сказала она, одним упоминанием имени моего брата, заставляя меня почувствовать сильнейшие раздражение и злость.

Чертов Мейсон.

Коснувшись ее губ, я моментально позабыл о том, что Барбара встречалась с моим младшим братом. Стоило мне заглянуть в ее глаза, и я забывал вообще обо всем. Мир сжимался до нее одной. И меня пугало то, как сильно это укрепилось внутри меня.

Я заметил в ее глазах самую настоящую бурю, и только это спустило меня на землю. Барбара определенно хотела напомнить мне, почему нам нельзя вот так целоваться на старом пирсе. Хотела сказать, что любит его. Что наш с ней поцелуй ничего не значит. А может, хотела смешать меня с дерьмом, воспевая при этом моего брата, как она делала это миллионы раз?

Я резко отстранился от нее, пока она не атаковала первой, пока не рассмеялась или не ухмыльнулась, довольная тем, как в очередной раз стала моей проблемой. Я не должен был ненавидеть брата в этот момент, но я ненавидел.

Когда мои руки покинули ее тело, первой мыслью было снова ухватиться за него, словно оно было спасательным кругом для меня, но я решил обрубить все это сразу, чтобы у нее даже вопросов не возникло.

– Это было очень просто. Но ты будешь последней девушкой на этой планете, с которой я пересплю, – деревянным голосом сказал я.

Поддаться этим чувствам было бы самой глупой ошибкой, которую я только мог совершить. И с полной уверенностью я могу сказать, что ни за что не позволю ей иметь подобную власть надо мной.

Ее взгляд переменился, и это удивленно-страдальческое выражение ее лица могло с легкостью лишить меня жизни. Я не мог смотреть на то, как в ее глазах снова появляется ненависть. Я сжал челюсти от злости, поднялся на ноги и, захватив свою футболку, направился к Найту. В два счета отвязал коня от дерева и умчался с озера.

Глава 22

Барбара

– Ты не можешь сказать, что любишь кого-то и выбрать университет на другом конце страны, – сокрушалась Отэм, когда мы шли к конюшне.

Утром я сказала подругам, что проведу день на конюшне, и тогда Отэм напросилась со мной, ведь она тоже любила лошадей, у ее бабушки и деда даже было большое ранчо в Остине. А следом и Челси попросила взять ее с собой. Но вот только зачем ей это, я не представляла, Челси совсем ничего не знала о лошадях.

– Это ведь его выбор, ты не должна влиять на него, – заявила Челси.

– Но отношения на расстоянии не для меня, – фыркнула подруга.

– Тогда не души вас обоих, просто расстанься с Леви, он в любом случае найдет себе там какую-нибудь красотку.

– Челси! – воскликнула я, ошеломленная тем, что она действительно сказала нечто подобное Отэм.

– Нет, она права, – грустно отозвалась Отэм. – Мне не стоило сходиться с ним уже после той выходки с вечеринкой, ничего не выйдет из этих отношений.

Я ободряюще приобняла Отэм, ведь совсем не знала, что посоветовать в такой ситуации.

Пока Джуд флиртовал с Челси, я и Отэм пошли в амуничник переодеться. Я предложила подруге комплект чистой одежды для занятия верховой ездой, которых у меня было полно.

– Что-то не то происходит с Челси, – заметила Отэм.

– Например? – спросила я, натягивая на себя розовую водолазку – идентичную той, что была на мне вчера. Мне показалось, что я почувствовала от нее запах древесины и озерной воды, а еще запах лайма и жженого сахара – запах Джефри. Именно так пахла моя водолазка вчера, когда я вернулась полностью промокшая в конюшню. Но та водолазка была в прачечной, а эта была свежей. Мой мозг просто играл со мной.

– Она постоянно стремится всех уколоть.

Я усмехнулась.

– Это типичное поведение Челси, ты не замечала раньше?

– Раньше были просто шутки, сейчас доходит до оскорблений.

Я пожала плечами. Шутки Челси и раньше не казались мне безобидными.

Мы вышли из конюшни, Джуд к счастью не стал подолгу трепаться с Челси и уже снарядил двух лошадей – Герцогиню для меня и спокойного Мустанга для Отэм.

Я уже собиралась оседлать лошадь, но заметила, что кое-кого не хватает.

Челси испарилась.

Я огляделась по сторонам, недоумевая, куда она могла подеваться за какие-то десять минут. Стоило моему взгляду заметить его, я мгновенно оторопела и намертво вросла в пол. Он был в леваде с Рейджи, стоял, распрямив плечи и спрятав руки в карманы джинсов в белой футболке, которые он предпочитал, а рядом с ним была Челси. Она зашла в леваду, не спросив об этом меня.

Мое сердце ускорилось, отдаваясь стуком в ушах. Я хотела забыть о том, что произошло между нами вчера,