Лука покачал головой.

— Старик смотрел на моего сына так, словно тот был призовым быком, который принесет большие деньги на аукционе. — Лука поигрывал брелоком, пока говорил.

Вайолет закончила есть и задремала в его ласковых объятиях. Ее взгляд был прикован к маленькому футбольному мячу.

— Это было так охуенно просто, — прошептал Лука. Его голос звучал почти растерянно. — Я потратил годы, пытаясь найти в себе мужество уйти, но в ту секунду, когда этот ублюдок дал моему сыну фамилию, которую я так боялся произносить все эти годы, я словно проснулся и сделал глубокий вдох. После этого я забрал у него все. Деньги, бизнес… он уже записал все на мое имя, чтобы защитить их от правительственных расследований. Он был уверен, что я всегда буду у него под каблуком. Я мог запросто покончить со всем этим, но, возможно, какая-то часть меня была похожа на него, потому что я хотел заставить его заплатить за все те годы, в течение которых он заставлял нас, в частности Вона, страдать. Я заставил его наблюдать, как я делаю его бизнес законным и зарабатываю на нем больше денег, чем он бы когда-либо смог. И мне ни разу не пришлось нарушать закон, чтобы сделать это.

В тоне Луки не было высокомерия, скорее, удовлетворение. Как будто до этого самого момента он не осознавал, что ему удалось провернуть все это дело.

— А Джио и Ви? — спросил я.

— Я все еще не мог заявить права на Джио, — пробормотал Лука. — Я хотел этого больше всего на свете... но у моего отца было слишком много врагов, и я не мог быть уверен, насколько глубоко ему удалось проникнуть в мир организованной преступности, прежде чем я положу всему этому конец. Я не мог рисковать своим сыном. Я сделал все, что мог, чтобы защитить его. И ничто из этого ни хуя не изменило, — с горечью закончил Лука.

У меня все еще был миллион вопросов, но когда Лука слегка обнял Вайолет и сказал:

— Пойдем, приведем тебя в порядок, милая, — я понял, что он закончил разговор. Мне он сказал: — У нас встреча в десять, и потребуется около часа, чтобы добраться до кабинета терапевта.

Точно, встреча Вайолет с психологом.

Реальность была как пощечина.

— Я буду готов, — удалось вымолвить мне. Я чувствовал на себе взгляд Луки, но не поднимал глаз.

— Я приготовил тебе блинчики. Они в микроволновке.

Я не был уверен, сказал ли я ему «спасибо» или нет. К тому времени, когда мой разум достаточно прояснился от всех новых открытий об этом человеке, не имело значения, поблагодарил я его или нет, потому что он уже вышел из комнаты.

Что, как мне нужно было напомнить себе, вероятно, было к лучшему.

Глава двенадцатая

Лука

— Сэр, за нами следят.

Эти слова оторвали меня от наблюдения за Реми, но при этом не создали впечатления, что я наблюдаю за тем местом, где он сидел с другой стороны автокресла Вайолет. Вайолет задремала после сеанса с психологом, поэтому Реми смотрел в окно. Он приоткрыл его, как обычно, но всего на несколько дюймов.

Я развернулся на сиденье внедорожника.

— Какая машина? — спросил я. Вторая группа телохранителей, ехавшие за нами на внедорожнике, все еще была там.

— Темно-синяя «Импала», — ответил Терренс. Я взглянул на мужчину, пока Стэн, сидевший на переднем пассажирском сиденье, проверял свой пистолет.

— За нами следят? — Спросил Реми, и в его голосе прозвучал страх.

— Вероятно, ничего страшного, — сказал я. — Маневры уклонения, — пробормотал я Терренсу, поскольку моей единственной целью было доставить нас обратно в отель, где нас могли бы прикрыть еще несколько человек. Не говоря уже о том, что я не хотел рисковать, пользуясь оружием в машине с Реми и Вайолет. Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы приказал своим людям организовать небольшую погоню за хвостом, который мы обнаружили, прежде чем поставить их в такое положение, при котором они стали бы объектом охоты, и я бы смог выяснить, кто они такие. Но здесь все было по-другому. Особенно с ребенком в машине... и Реми.

У меня внутри все сжалось, когда я попытался определить, кем был Реми. Я пытался сделать это большую часть недели, пока мы жили в этом диковинном маленьком пузыре, который был одновременно уютным и странно напряженным. Если Вайолет стояла между нами в качестве буфера, мы с Реми обычно могли бесцельно болтать на какие-нибудь безопасные темы или просто играть с малышкой. Но когда мы оставались наедине, потому что Вайолет спала или увлеклась каким-нибудь телешоу или обучающей игрой, в которую играла на моем планшете, такие вещи, как зрительный контакт и речь, становились напряженными. Я думал, что идеальным решением будет просто перейти в другую комнату и заняться какой-нибудь работой, но как только Реми исчезал из поля моего зрения, я становился одержим им еще больше. Даже когда понял, что он в полной безопасности, я не мог перестать беспокоиться о нем. Последние пару ночей я даже наблюдал за тем, как он спит, потому что это было единственное, что успокаивало мои расшатанные нервы.

По мере приближения к центру Сиэтла внедорожник начал сворачивать на разные боковые улочки. Я снова оглянулся и увидел, что телохранители в другой машине даже не выглядели обеспокоенными. На самом деле водитель отстал от нас на несколько машин, и похоже, что он и другой телохранитель непринужденно болтали.

— Вызови этих засранцев, — рявкнул я Стэну.

Стэн оглянулся на меня через плечо, увидел, куда я смотрю, и нахмурился. Он достал из кармана телефон, но прежде чем успел набрать номер, раздалось несколько гудков. У меня внутри все оборвалось, когда я увидел, что фургон старой модели врезался во внедорожник, в результате чего он задел пару припаркованных машин. Фургон, у которого отсутствовал передний бампер, сорвался с места, оставив внедорожник с повреждениями на своем пути.

— Блядь, — выпалил я. — Поехали! Отвези нас обратно в отель, — крикнул я, увидев, как темно-синяя «Импала» обогнала внедорожник и прибавила скорость.