Хорошее начало. Возможно, его еще можно было перевоспитать.

– У тебя четыре недели. – Я потрепала его по голове и оставила сидеть на скамейке с отвисшей челюстью.

Глава 21

Тинсли

Я стучала золотыми высокими каблуками по полу. Во мне пробуждалась неуемная энергия, а пульс бился в такт доносящейся из спортивного зала музыке.

Я еще не заходила внутрь. Хотя, судя по гулу голосов и танцам, Праздник зимы был в самом разгаре.

– Пялишься на меня? – Дейзи шла чуть впереди, одетая в расшитое блестками розовое платье, невероятно льстящее ее фигуре.

– Размечталась. – Я остановилась в едва освещенном дверном проеме, таращась на ее зад. И на ее туфли.

Она была на таких высоких каблуках, что, мне казалось, свернет себе шею. Но она как-то справилась и даже начала двигаться в ритме музыки.

Отец Кристиано вышел из боковой двери и направился ко мне.

– Я догоню. – Я погладила прядь волос Дейзи.

– Как скажешь. – Проведя рукой по плечу, она вышла в зал.

Из двойных дверей вырывались снопы света, внутри кружились сверкающие платья и черные смокинги. И где-то среди толпы модно одетых студентов меня ждал Магнус.

С тех пор как он поцеловал меня в ту грозовую холодную ночь, прошло четыре недели. И с тех пор мы больше не целовались. Он хотел. И я видела, что он каждый день борется с этим желанием.

Мы оба боролись с непреодолимым притяжением. Это выматывало.

– Тинсли, ты обворожительна. – Отец Кристиано улыбнулся так, словно его душа была полна солнечного света.

И я чувствовала себя обворожительно. Тонкая золотистая оторочка на органзе подола, что доходил мне до колен. А-образный силуэт платья, глубокий вырез, едва прикрытый прозрачной вышивкой, сатиновый бант на талии – платье было и королевским, и сексуальным одновременно. Я была обязана Китону и Айрис по гроб жизни.

– Спасибо, отец, – я усмехнулась. – Вы тоже ничего.

– Да брось! – отмахнулся он.

Он был одет, как всегда, в черную рубашку, черные брюки, белую колоратку – и так же заразительно усмехался.

В последний месяц я проводила большую часть свободного времени с Такером и Дейзи, мы болтались без цели после церкви, ходили смотреть футбольные тренировки, помогали украшать зал к Празднику зимы. Поэтому я чаще видела отца Кристиано.

– Не хочу отвлекать вас от вечеринки, – он кивнул в сторону зала. – Просто… Мне так и не выдалась возможность поговорить с вами наедине. Так что если бы вы могли уделить мне несколько минут…

Я всегда была с Дейзи, Такером или Магнусом. Никогда в одиночестве. И теперь не хотела упустить возможность поболтать с лучшим другом Магнуса. Кристиано был в курсе много чего. И я тоже. Так что разговор назрел давно.

– Конечно. – Я указала в ту сторону коридора, где был запасной выход. – Наверное, там не так шумно.

Мы пошли туда.

– Как прошел День благодарения? – спросил он участливо.

– Хорошо. Я не поехала домой, потому что плохо себя вела.

– Я слышал, что у вас… довольно богатый словарный запас.

– Вряд ли он отзывается об этом именно так.

– Нет, – он рассмеялся и помотал головой.

– Но несмотря на это, я была не одна. Ко мне приехали брат и сестра, Вивиан и Перри, чем меня немало удивили.

Вивиан была моей старшей сестрой. Незамужняя, одинокая, она была настолько уверена в себе и красива, что мужчины теряли от нее голову и рассудок.

Перри был средним братом. Тоже одиноким. Может быть, поэтому они приехали меня навестить. У них не было партнеров, с кем можно провести праздник, а домой после смерти папы им приезжать не хотелось.

После его кончины мама вложила все силы в укрепление активов нашей семьи. А ей стоило бы сфокусироваться на том, чтобы нас сплотить.

Я была рада видеть Вив и Перри. Они взяли меня в небольшую поездку на одну ночь в другой город. Мы провели вместе тихий уик-энд, и, что лучше всего, я смогла немного отдохнуть от темного, неотступного присутствия, которое все время ощущала в «Сионе».

– Приятно слышать. – Когда мы дошли до тихого уголка коридора, Кристиано остановился. – Как продвигаются дела с отцом Магнусом?

– Могу я сразу перейти к делу?

– Он говорил, что вы прямолинейны, – он усмехнулся.

– До крайней степени. – Я слегка наклонила голову. – Он исповедуется вам? Каждый день?

– Да.

– И вы хотите знать, все ли он вам рассказывает? Или есть нечто, о чем он умалчивает? Вы для этого меня позвали?

– Нет, Тинсли. Я доверяю ему, возможно, больше, чем он доверяет себе сам. Я выслушиваю его исповедь и знаю, что он борется сам с собой. Он постоянно на поле битвы. Но он сильнее своих демонов.

Меня охватило чувство вины.

– Я не облегчаю для него задачу.

– Это не…

– В начале года я шла по прямому пути в ад и готова была утянуть его за собой. Не знаю, что я делаю, но я могу пообещать одно: я позабочусь о нем. Я не причиню ему боль. И не дам этого сделать своей семье.

– А если он причинит боль вам? Или разозлит вас? Или если вы решите, что хотите того, чего он не может дать? Вы пойдете жаловаться своей семье?

– Нет. Никогда. Слушайте, я знаю, что вы его лучший друг, и вы говорите со мной с позиции заботы о нем. Но я не несу для него угрозы.

Магнус говорил мне, что постоянно исповедуется Кристиано. И мне хотелось узнать, все ли он ему говорит.

– Месяц назад он меня поцеловал. И я ему ответила. – Я искала признаки удивления в лице филлипинского священника, но их не было. – И с тех пор он четыре раза лазил мне под юбку и трогал мое белье, а я не противилась. Я хотела большего.

После того, как он прижал меня к двери и водил носом между ног, он делал так еще три раза. Но он никогда не касался пальцами интимных мест. Никогда не оголялся. Не трогал мои грудь и киску – ни под бельем, ни сквозь него. К моему вящему сожалению.

Он боролся с тем, что между нами происходило, и побеждал. А я вносила свою лепту тем, что не поощряла его.

Я ненавидела сопротивляться чувствам. И становилась беспокойной и слегка чокнутой. Неудовлетворенное сексуальное влечение между нами было таким напряженным и непреодолимым, что оно выводило меня из себя. Но, как и сказала ему однажды, я не хотела, чтобы, когда наши отношения закончатся, он начал в чем-то меня обвинять.

– Вы его ученица, – тихо