Но едва его ладонь коснулась ее бедра, Машу будто током ударило. Она резко оттолкнула его, отскакивая назад. Грудь вздымалась, сердце бешено колотилось.

— Ты заигрался, сеньор Конти, — выдохнула Маша, и ее голос дрожал от переизбытка чувств. — Нам… нам пора остыть.

Лука не пытался удержать ее, а просто стоял, тяжело дыша, и смотрел на нее горящим, темным взглядом, в котором читалось торжество и обещание, что это еще не конец.

Спустя пару часов, когда адреналин на трассе поутих, а гоночные машины сменились привычным спорткаром, Лука неожиданно свернул с автострады на извилистую дорогу, уходящую в горы.

— Есть оно место, которое я хотел бы тебе показать, пока солнце еще не село, — бросил он, поймав на себе вопросительный взгляд. — Всего в получасе езды.

Маша кивнула, слишком уставшая, чтобы спорить. Когда они, наконец, выехали на смотровую площадку, у нее вырвался восхищенный вздох. Озеро Комо лежало внизу, как огромный кусок бирюзы, оправленный в изумрудные склоны гор. Вода была невероятно спокойной и отражала заходящее солнце и розовые блики роскошных вилл, цепляющихся за берег. Воздух здесь был живительным и сладким, он пах озерной водой, цветущими цветами жасмина и дымом от каминов далеких шале.

— Ну как? — Лука наблюдал за ее реакцией.

— А теперь представь этот вид при свечах за ужином, — он улыбнулся, и в его глазах заплясали озорные искорки. — Я знаю здесь одно место. С террасой прямо над водой. Не будете ли вы так любезны, синьорина, Мария, составить мне компанию? Он помедлил, протягивая ей руку.

— Лука, нам нужно возвращаться в город, — попыталась возразить Маша, но протест звучал вяло. Магия места уже окутала ее.

— Возвращаться сейчас — значит провести вечер в пробках, — парировал он, делая серьезный вид, и переводя взгляд на свои наручные часы. — Гораздо разумнее переночевать здесь. Не волнуйся, я знаю место, где мы могли бы остановиться.

— Переночевать? — Маша нахмурилась, скрестив руки на груди. — Нет, уж спасибо.

— Маша, ты что боишься меня? — он подошел ближе, его голос стал тише и убедительнее. — Боишься сходить со мной на ужин? Или..ты боишься себя? — Он наклонился близко, и Маша почувствовала его дыхание рядом.

Это был вызов и гордость вспыхнула в ней ярким пламенем.

— Хорошо, — выдохнула она, глядя ему прямо в глаза. — Ужин. Останемся и переночуем здесь. Но! — она добавила подчеркнуто решительно. — С одним условием: только отдельные номера и никаких намёков…Или я вызываю себе такси и уезжаю прямо сейчас.

Уголки его губ дрогнули в почти незаметной улыбке. Он отступил на шаг соглашаясь.

— Как прикажете, синьорина. Отдельные номера. Ваше желание для меня - закон. Сегодня, — добавил он с таким видом, что у Маши защемило под ложечкой от предвкушения и тревоги.

Он открыл перед ней дверь машины, и, пока они спускались к озеру, Маша ловила себя на мысли, что только что добровольно шагнула в самую опасную и одновременно манящую ловушку в своей жизни.

Отдельные номера? И что это докажет?

Что я могу устоять перед ним, когда буду знать, что он лежит в своей постели и, возможно, думает обо мне? Это просто продление мучительного и сладкого ожидания..

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! Визуал: ЛУКА на трассе.

19.

Запахи вечернего Комо витали в воздухе вкусным, почти осязаемым коктейлем. Прохлада, поднимающаяся от глади озера, сливалась со сладковатым дыханием изысканного цветочного шлейфа.

Номер Маши был небольшим, но поразительно светлым, с потрясающим видом на темную гладь озера, усеянную отражениями далеких огней. Она сидела на краю кровати, сжимая в руках телефон.

Зря я согласилась. Это слишком… Слишком похоже на свидание…

Внезапный стук в дверь вывел ее из раздумий, Маша встала и неспеша подошла открыть дверь. На пороге стоял портье с изящной картонной коробкой в руках, перевязанной широкой шелковой лентой.

— Это просили передать Вам, синьорина. — проговорил он чуть смущенно.

— Благодарю. — ответила Маша, принимая коробку и закрывая дверь.

Сердце учащенно забилось, когда она развязала бант, и под слоем тонкой невесомой бумаги увидела его - вечерне платье. Оно было изумительным: изумрудное, из струящегося шелка, на тончайших бретельках, рядом с ним лежали легкие босоножки на каблуке, точно в тон платью. От неожиданности у Маши перехватило дыхание, на дне коробки она обнаружила также небольшую карточку. Почерк был размашистым и уверенным:«Увидел его в витрине и подумал о твоих глазах. Буду жать тебя в восемь. Лука».

Час спустя, подойдя к зеркалу, Маша не узнавала свое отражение: платье сидело безупречно, подчеркивая линию талии и загар на плечах. Карамельно-каштановые волосы, оставленные распущенными, мягко ниспадали на плечи, оттеняя глубокий цвет шелка. В груди Маши трепетало тревожное и одновременно сладкое чувство.

Когда она спустилась, ресторан отеля показался Маше небольшим, но уютным. Столики располагались с одной стороны у панорамных окон, и вид, открывшийся ей, заставил на мгновение забыть о дыхании. Ночное озеро простиралось перед Машей как черный бархат, усыпанный россыпью золотых и серебряных огней, которые отражались в неподвижной глади воды.

Лука сидел в противоположенной стороне, в баре, медленно помешивая содержимое бокала. Он обернулся, словно ощутив ее шаги и замер, его взгляд, обычно насмешливый и острый, стал пристальным, почти очарованным. Лука медленно подошел, и на его губах играла непривычно мягкая улыбка.

— Потрясающе.., — тихо произнес он, легким движением коснувшись губами ее щеки. Его дыхание пахло мятой и дорогим виски. И добавил с легкой улыбкой — Это платье было создано для тебя. Даже лучше, чем я представлял..

Маша почувствовала, как приятное тепло разлилось по телу. Лука повел ее к столику у самого окна и отодвинул стул, его движения были плавными, полными неожиданной галантности.

Маша про себя отметила, что Лука, как всегда, был безупречен в своей простоте: темная, идеально сидящая рубашка с расстегнутым воротником, подчеркивающая загар его кожи, и такие же темные брюки. Он не подозвал официанта, а сам налил ей вина, и его пальцы ненадолго коснулись ее руки, передавая легкий разряд напряжения. Когда Лука улыбнулся, его улыбка была ослепительной,