– Все нормально, – повторила я. – Я поеду домой. Завтра могу забрать Райли, если нужно.

– Теодора, – твердо сказал Густ.

– Август, – попыталась я скопировать его интонацию, но получилось жалко.

– Садись.

Он снял с меня рюкзак и подвел к дивану. Я рухнула в мягкие подушки, подтянула колени к груди и закрыла глаза.

– Сейчас вернусь, – сказал Густ и пошел по коридору в сторону наших комнат.

Он вернулся меньше чем через минуту, держа в руках электрогрелку и упаковку «Мидола».

– Откуда у тебя «Мидол»? – удивилась я.

Нурофен или парацетамол – это понятно, но специальное обезболивающее для менструальных болей?

Густ пожал плечами:

– У меня же есть сестра. В детстве это лекарство всегда было в аптечке, так что теперь тоже держу на всякий случай.

Он воткнул грелку в розетку рядом с диваном и протянул ее мне. Я с радостью взяла, кое-как развернулась из позы креветки и приложила спасительное тепло к животу.

– Пойду принесу воды.

Я слышала, как он возился на кухне: достал стакан, налил воды из холодильника. Даже льда добавил!

Он вернулся, протянул мне воду и две белые таблетки, которые я послушно проглотила. Я так от этого отвыкла… Столько лет я была тем, кто ухаживал за другими, – возилась с отцом, поила его таблетками, следила, чтобы он выполнял все рекомендации. И только сейчас поняла, как же приятно, когда заботятся о тебе. И как сильно мне было нужно просто расслабиться и отпустить все. Смущало только, что эту заботу давал мне Густ.

Он вернулся к своему вороху белья и сел на полу спиной к дивану.

– И ты говоришь, каждый раз так мучаешься? – спросил он, обернувшись. В его глазах читалась искренняя тревога.

– Ну да, – ответила я. – По крайней мере, в первый день. Потом становится легче, но поначалу просто выматывает.

– И ты собиралась терпеть эту боль ради Райли?

– Для людей с матками это обычное дело, Август, – устало ответила я, хотя и не считала это справедливым. – Завтра должно быть получше.

Густ только хмыкнул в ответ, будто я сморозила какую-то глупость, и снова занялся бельем.

– Знаешь, – сказала я, немного помолчав, – я всегда думала, что ты из тех парней, которые считают месячные чем-то отвратительным.

Он хмыкнул в ответ. Снова этот хмык: то ли смех, то ли что-то еще.

– Я видел роды, Тедди. Я знаю, как это бывает…

Его слова заставили меня встрепенуться.

– Ты правда был там? – спросила я. – Когда родилась Райли?

Я об этом не знала. Хотя почему бы и нет? Разве что из-за того, что он и Кэм не были парой? Никогда об этом не задумывалась.

Густ улыбнулся. Едва заметно, но это была улыбка.

– Да, был.

– Расскажи! – выпалила я, не в силах сдержать любопытство.

Мне вдруг отчаянно захотелось узнать, как это было для него.

– Что именно тебе рассказать?

Я ожидала чего угодно, только не этого. Думала, он отмахнется, скажет, что хочет спокойно сложить белье, выгонит меня или что-то в этом роде.

– Всё, – сказала я. – Вы были вдвоем?

Густ кивнул.

– Да. У Кэм были сложные отношения с семьей. – Он продолжал складывать белье, не отрываясь. – Потом вроде наладилось, но тогда было очень непросто. Мой отец, Уэст и Брукс сидели в комнате ожидания. Роды начались на месяц раньше срока, так что Эмми не успевала вовремя. Ей пришлось ехать всю ночь, чтобы добраться до больницы хотя бы к утру.

Это я помнила.

– Схватки шли так долго, что я начал думать, что Эмми успеет. Но когда начались потуги, малышка выскочила буквально за секунду и сразу показала, на что способны ее легкие. – Густ вновь слабо улыбнулся. – Она кричала без умолку. Сразу после рождения она была покрыта каким-то странным белым налетом. Я так испугался, вдруг с ней что-то не так, но врач сказал, что это нормально. Просто нужно следить за кожей, потому что, скорее всего, будет экзема.

– И она есть?

Я никогда раньше не слышала о таком.

– Да, бывает. Особенно зимой – сухой горный воздух ей не подходит.

– Что ты почувствовал, когда родилась Райли? – спросила я.

О дочери он говорил так ласково. Я была готова слушать и слушать.

– Помню, как был поражен силой Кэм, – ответил Густ. – Я был благодарен моей семье, что они поддержали нас обоих. И конечно, никогда не забуду, как впервые увидел Райли. В тот момент я понял, что никогда не смогу любить кого-то так сильно.

От этих слов у меня защемило сердце.

Он немного помолчал, а потом добавил:

– Я всегда хотел стать отцом, ведь у меня был такой замечательный пример перед глазами. Но даже не представлял, как это будет. Как только появилась Райли, я стал ее самым преданным фанатом. Вся моя жизнь изменилась к лучшему.

– У меня есть еще один вопрос, – сказала я.

Я не знала, как он отреагирует, и как я вообще набралась смелости такое спрашивать, и почему это было так важно для меня.

– С каких пор ты предупреждаешь? – спросил Густ.

– Сама не знаю, – сказала я. – Ты когда-нибудь жалел, что вы с Кэм не стали парой? Хотел, чтобы вы все-таки влюбились друг в друга?

Густ перестал складывать белье и замолчал. Черт, кажется, я зашла слишком далеко. Так и знала, что эти разговоры и улыбки не могли длиться вечно.

– Нет, – тихо ответил он своим бархатным голосом. – Я не жалею.

Я молчала, давая ему возможность продолжить.

– Может, так было бы проще? Наверное. Но мне нравится как сейчас, – сказал Густ, глядя мне прямо в глаза. – Я бы не променял нашу дружбу с Кэм ни на какие отношения.

– И вы действительно никогда не… встречались? – спросила я.

Я знала только то, что рассказала мне Эмми, – что они никогда не были парой, но решили растить ребенка вместе. Кэм нужна была помощь, а Густ всегда ставил семью на первое место.

– Нет, – сказал Густ. – Мы попробовали один раз, через несколько месяцев после рождения Райли. В тот момент мы оба поняли, как тяжело быть родителем-одиночкой, в какой изоляции оказываешься.

Звучало логично. Я могла только догадываться, что им пришлось пережить.

– Мы оба искали, на что опереться. Попытались изобразить семью. Но ничего не вышло, через пару недель все закончилось.

– Вы отличные родители, – со всей искренностью сказала я.

Густ потер затылок и отвел глаза, будто не зная, как реагировать на мой комплимент.

– Ты хочешь еще детей? – спросила я.

– Да, – торопливо ответил он. – Если я найду подходящего человека… я бы хотел сделать это более… традиционным способом в этот раз.