Вот же непоседа.

Я только выбрался из машины, а она уже открывала входную дверь. Через секунду развернулась и выпалила:

– Тетушка и дядюшка целуются!

«Ну а чем им еще заняться. Хорошо хоть просто целуются», – подумал я.

В дверях появилась Эмми и весело помахала мне рукой.

Я поднялся на крыльцо и обнял сестру.

– Извини, что за завтраком вел себя как придурок, – сказал я.

– Да ладно, – она крепко обняла меня в ответ. – Я просто хотела помочь.

– Знаю, – вздохнул я.

Мы с Эмми всегда были похожи – больше, чем она с Уэстом или он со мной. Что довольно странно, ведь я был похож на Амоса, а Эмми чем старше становилась, тем больше напоминала нашу маму.

– Ты мне очень помогла, – сказал я.

– Правда? – Эмми улыбнулась.

– Правда.

Может, я и упрямый, но сестренку люблю больше всех на свете. Меня просто убивала мысль, что я заставил ее чувствовать себя виноватой, когда она всего лишь пыталась сделать для меня что-то хорошее.

– Ты, между прочим, тоже мне очень помог, – вдруг сказала она.

– Как это?

Она только плечами пожала:

– Для Тедди все это очень кстати.

Я не понял, что она имела в виду, но не стал уточнять. Мои чувства к Тедди – и старые, и новые – были слишком запутанными, чтобы добавлять новые вводные.

Мы зашли в дом. С порога открывался вид на просторную гостиную, плавно переходящую в кухню. Райли стояла на небольшой ступеньке рядом с Бруксом и сосредоточенно возилась с чем-то непонятным.

– Мы купили машинку для пасты, – пояснила Эмми. – Он теперь от нее не отходит.

– Ты, между прочим, тоже! – прокричал издалека Брукс. – Она просто одержима пастой.

Мы с Эмми подошли поближе, и я наконец разглядел, что Райли помогала Бруксу скручивать из теста маленькие спиральки.

– Ты помыла руки? – спросил я.

Дочь внимательно на меня посмотрела, и знаете, что сделала эта маленькая плутовка? Закатила глаза. Вот уж дурное влияние Тедди.

– Конечно, папа. Я всегда мою руки.

– Просто уточнил, – сказал я.

Эмми негромко рассмеялась:

– Твое патологическое упрямство и фирменная прямолинейность Кэм. Гремучая смесь.

– Не то слово, – ответил я.

– Все в порядке? – спросил Брукс, оглядываясь на нас с Эмми.

– Все отлично, – сказала Эмми, подошла к нему и обняла за талию. Он повернулся и поцеловал ее в висок. – Как прогресс?

– Минут десять, и будет готово, – ответил Брукс.

– Мы пока накроем на стол.

Эмми взяла тарелки и приборы, и мы вышли на небольшую террасу за домом. При Джимми Бруксе дом был в полном запустении. Когда мы впервые приехали сюда после его смерти, окна были разбиты, входная дверь висела на одной петле, а полы были липкими, как в баре «Сапог дьявола». Именно тогда я впервые увидел, как Люк плачет.

Несколько лет он занимался ремонтом и преобразил дом до неузнаваемости. Позади пристроил уютную террасу, а Эмми украсила ее гирляндами. Здесь всегда было как-то особенно спокойно. Дом стоял прямо на опушке леса, с террасы открывался прекрасный вид на горы, а маленький пруд неподалеку завершал идиллическую картину.

Мы с Эмми накрывали на стол, обсуждая события прошедшей недели. Она была в восторге от новых лошадей. Особенно ей полюбился конь по имени Хьюи.

– Хорошие лошади на вес золота, – сказал я.

– А у нас теперь, как ни странно, целых десять таких, – ответила она. – Вот, например, Олрайти. На него, пожалуй, лучше сажать тех, кто поопытнее. В седле он чудо, но сзади немного нервничает, так что ездоку надо уметь работать ногами.

– Уэсту об этом говорила? – спросил я.

– Да, он был рядом, когда мы это заметили, – кивнула она.

У каждой спасенной лошади была своя история. Чаще всего мы понятия не имели, откуда они и что пережили. Разбирались уже в процессе, старались завоевать их доверие. Эмми в этом деле была лучшей, разве что отец мог с ней сравниться.

– Надо бы с ним обсудить, – сказал я. – Я даже не помню, как там у них в «Небесном доме» с расписанием.

С тех пор как появилась Тедди, я потихоньку разгребал хвосты по работе и уже сто раз извинился перед ковбоями и работниками, но до «Небесного дома» руки пока не дошли. И потом, я вспоминал слова Тедди, что Уэст сам справится, а если что – попросит о помощи.

– У него все под контролем, – уверенно сказала Эмми, словно эхом повторяя слова Тедди. – Ты ведь не можешь быть везде одновременно.

– А должен бы, – тихо ответил я.

Однажды на меня ляжет полная ответственность за «Ребел блю», и когда этот день настанет, мне нужно стать достойным преемником своего отца.

Эмми наклонила голову и посмотрела на меня с беспокойством. Я не знал, как отпустить хотя бы часть этого груза. Впервые задумался: может, я сам себя загнал в эту ловушку?

Не успела она хоть что-то сказать, как на террасу вышли Брукс и Райли. Райли несла поднос с чесночным хлебом, а Брукс – большую миску пасты с песто и салат.

Когда мы закончили ужинать, солнце клонилось к закату. Небо над Вайомингом засияло теплыми красками, между деревьями застрекотали сверчки. Эмми и Райли уселись на траве у пруда, пытаясь высмотреть рыбу.

Мы с Бруксом взяли по банке пива и расположились на террасе.

– Ну как вы там уживаетесь с Тедди? – поинтересовался Брукс.

– Нормально, – буркнул я, отхлебнув пива.

– И это все, что ты можешь рассказать старому другу? – Он выразительно поднял бровь. – Вы двое практически полнедели торчите под одной крышей, и, судя по всему, твой дом еще цел. И твоя единственная реакция – это «нормально»?

– Угу, – пожал я плечами.

Брукс покачал головой:

– А Райли как к этому относится?

– Она обожает Тедди, – сказал я.

– Господи, это ж для тебя настоящая пытка, наверное, – засмеялся Брукс.

Я в ответ только хмыкнул.

– Но в целом же это хорошо, да? Дополнительная помощь и все такое?

– Да, – тяжело вздохнул я.

Брукс был моим лучшим другом. Если уж с ним я не мог говорить откровенно, то с кем вообще тогда?

– Знаешь, это даже прикольно.

Брукс молча приподнял бровь, явно ожидая продолжения.

– Она так хорошо ладит с Райли. Все время придумывает какие-то занятия, думает о мелочах. Не знаю… – я почесал затылок. – Я раньше никогда не видел Тедди такой.

– Или, может, просто не хотел видеть, – усмехнулся Брукс. – Мне Тедди всегда нравилась, но я стал относиться к ней еще лучше, когда заметил, как они общаются с Эмми, как они привязаны друг к другу. Держу пари,