Он отвернулся, явно чувствуя себя не в своей тарелке, пока я молча стояла на месте. Судя по его выдающейся челюсти, он хотел произнести то, что мы оба давно хотели сказать… но все еще не понимал, как это сделать. Внутри моей головы пронеслись слова подтверждения, и я сделала шаг вперед, но Оливер обогнал меня.

– Библиотека не всегда была такой, – прошептал он еле слышно, но я все равно прекрасно все различила.

Я замерла и скрестила на груди руки, чуть выставив бедро, дожидаясь его слов. Может, снаружи и казалось, что я чувствую себя уверенно, но внутри… я хотела лишь дотронуться до него.

Олли поднялся и отряхнул руки.

– Я никогда тебе этого не говорил, но я две недели расставлял эти книги по цвету. Когда я увидел тебя с книжкой, то стал проводить здесь все свободное время, создавая для тебя укромный уголок. Хотел тебя впечатлить.

Он легонько усмехнулся и провел пальцами по корешкам нескольких книг. Эти же пальцы не так давно касались моего позвоночника.

– Библиотека никогда не была моим местом, Мия. То есть, да, я ее откопал. Я пришел сюда первым и возвращался сюда, потому что она стала для меня безопасной гаванью. Но я организовал это место так, чтобы тебе хотелось сюда сбегать. Чтобы ты чувствовала себя здесь в безопасности, потому что для меня ты именно она. Безопасность. – Он уронил руку и посмотрел на меня, а потом сглотнул. – А потом я узнал, что ты никогда не любила читать, и почувствовал себя круглым дураком.

Я переступила с ноги на ногу и впилась ногтями в руку – все, лишь бы не дотронуться до него.

– Зачем ты меня сюда позвал, Олли?

– А зачем ты пришла?

– Просто не смогла отказать.

– Вот и я тоже. – Он подошел поближе. – Не знаю, что со мной творится. Когда я уехал, когда был вдали от тебя, я сдался перед таблетками… расстояние меня убивало. Ты и представить себе не можешь, во что я превратился, когда с них слез. Что я чувствовал… в тюрьме я чуть не сошел с ума. Сдаться было проще, потому что я знал, что не смогу без тебя жить. А теперь я вернулся, и каждая моя клеточка борется с этим. Меня мотает туда-сюда. Я снова схожу с ума.

Олли нависал надо мной, едва меня касаясь. Мне пришлось приподнять подбородок, чтобы поймать его взгляд.

– Ты понимаешь?

– Ты оттолкнул меня, Олли, буквально, физически оттолкнул. Прямо в офицера Скотта.

– Знаю… – Оливер нервно комкал футболку. – Я злился, потому что ты мне отказала. Я думал, что тебе плевать на нас. На то, что между нами было. Потому и решил тебе отомстить.

– Ты поцеловал Мэдди. Прямо на моих глазах, – выпалила я, отводя глаза, чтобы Оливер не увидел, сколько боли мне причинил.

Я так ясно представляла себе ту сцену.

– Боже, и мне так жаль! – Он коснулся моей щеки и заставил посмотреть на себя. – Поверить не могу, что сделал это. Я целовал ее, но внутри все бурлило. Это не я, Мия, ты должна это понимать. Я не в себе.

Даже от одного его прикосновения мне стало легче, напряжение ушло. Я опустила плечи, наблюдая за тем, как меж губ Олли прячется жвачка. Мы стояли так близко. Я сомкнула веки и вдохнула запах его мятного дыхания. Открыла глаза и тут же поймала изумрудный взгляд. Олли смотрел на меня с обожанием.

– Чего ты от меня хочешь, Олли?

Он опустил руки мне на плечи и посмотрел в потолок, словно где-то среди балок была написана его речь. Он всегда знал, что сказать, – и знал, когда нужно промолчать. Да, он заставлял мир замолчать силой своего голоса. Но также Олли мог останавливать время своей тишиной. И я ждала его, затаив будто бы последнее дыхание.

Он опустил голову и снова посмотрел на меня, в уголках его глаз блестели слезы. Так я и поняла, что передо мной стоит настоящий Олли.

– Я хочу, чтобы ты любила меня, несмотря ни на что. – По щеке его прокатилась одинокая слеза. – Дай мне год на то, чтобы стать лучше. И тогда я подарю тебе всю свою жизнь, без остатка.

Я нахмурилась и отпрянула от него. Он ведь это не всерьез?

– Год? Ты хочешь, чтобы я мирилась с этим целый год?

– Мия, я с ума схожу. Я не могу потерять тебя, но и контролировать себя тоже не могу. Мне станет хуже, но… всего год. Один год. После Долора я слезу с таблеток, и мы забудем об этом кошмаре. – Тон его мотало из стороны в сторону – ничего похожего на медленный, уверенный голос Олли, который звучал всего мгновение назад.

В его взгляде я видела эту борьбу – взгляде, который отчаянно блуждал по моему лицу, ожидая ответа.

Как бы я смогла пережить следующий год? Разве что, не видя, как Олли занимается саморазрушением. Теперь я знала, что мы должны сделать, и меня накрыла новая волна боли – пронеслась по венам, растеклась по всем органам. Мне было больно даже думать об этом, и я знала, что моя следующая фраза лишь усугубит эту боль. Но я должна была это сказать, чтобы защитить то, что между нами было.

– Я дам тебе этот год. Но за это время мы не будем говорить…

– Нет! – тут же возразил Олли, качая головой.

– Держись от меня подальше. А я буду держаться подальше от тебя.

– Нет, ты не можешь… – Он схватился за шапочку обеими руками и заходил по комнате.

– Я не могу видеть тебя таким. Не заходи ко мне в комнату. Не сиди рядом со мной в столовой. Не надо играть с моим разумом. Держись от меня подальше весь этот год, и когда мы уедем отсюда, я подарю тебе остаток своей жизни. Но не утягивай меня за собой, Олли. У тебя-то наверняка получится выбраться из этой ямы, но мне для этого понадобилось одиннадцать лет.

Олли в одно мгновение оказался рядом со мной.

– И ты смогла это сделать из-за меня! – Он указал на меня дрожащим пальцем. – Ты полгода меня отталкивала, но я принимал тебя даже в худшие моменты, потому что я, черт подери, люблю тебя! Но ты для меня того же сделать не можешь?

Конечно, могу. Я готова была ради него на все. Но я не могла этого произнести. Если я смирюсь и позволю ему так с собой обращаться, населять мой разум чудовищами, от которых я не смогу избавиться, целовать других девчонок, таскать меня