Он кивнул на дверь в углу:

— Там душевая и уборная. Полотенца где-то в ящиках, найдешь.

Я недоуменно молчала.

Сальвар снова раздраженно выдохнул:

— Одна из горничных в отпуске — это ее комната. Переночуешь здесь.

Я нервно замотала головой:

— Не нужно, сэр… Я лучше пойду.

— В городе ночь, поэтому ты останешься здесь до утра.

— Почему вы мной так распоряжаетесь?

— Потому что считаю это необходимым. Не пытайся тайком покинуть квартиру — ты не откроешь дверь самостоятельно. И Мэйсона не упрашивай — без моего разрешения не выпустит. Ложись спать. Утром я решу, что с тобой делать. Мэри.

Он развернулся и вышел.

Глава 21

Я осталась одна. Какое-то время стояла, обхватив себя руками. Слезы высохли, но я чувствовала себя совершенно потерянной. И опустошенной. И не понимала: радоваться мне или ужасаться. Утром он решит…

Мне очень хотелось поверить Сальвару. Так хотелось, что внутри все замирало. Но внешность может быть обманчива. Он просто слишком не походил на Марко. О таких мужчинах мы с Джинни не смели мечтать даже во сне. И, конечно, мне очень хотелось наделить его всеми благородными чертами, которых не было в моем кошмарном муже. Но он совсем не обязан был их воплощать… Сальвар был просто другим. Но каким именно, я не имела ни малейшего понятия. Здесь вообще все было другим.

Я разглядывала комнату. Почти стерильно чистую. Нигде ни единой пылинки, покрывало на кровати без малейшего залома. Я тронула мягкую приятную ткань, с опаской подошла к окну в надежде посмотреть на город. Рассмотреть, наконец. Но под голубой занавеской увидела лишь глухую глянцевую черноту. Кто-то в Кампаниле рассказывал про такое. Это экранированное окно должно транслировать картинку с улицы.

От неожиданного волнения даже выступила испарина на лбу. Где-то должен быть пульт управления. Во мне появился какой-то детский азарт. Побывать в таком доме и не увидеть это волшебное окно… Я пошарила взглядом по стене, заглянула за занавеску в надежде отыскать датчики или кнопки. Наконец, заметила на перекрестии рамы едва заметную световую точку. Тронула пальцем. Раздался глухой звук, и на раме проявилась череда кнопок. Я осторожно нажала на первую. Экран коротко моргнул, и тут же отобразил картинку.

Я задержала дыхание от восторга, но, тут же, попятилась. Создавалось ощущение настоящего окна, за которым раскинулся ночной город. Живой, полный невероятных огней. Я не могла даже предположить, какой это был этаж — высота казалась запредельной. Сердце просто сжималось, но я пыталась убедить себя, что это лишь иллюзия. Ночной Полис щетинился башнями и шпилями, которые тянулись до самого горизонта. А я снова думала о том, в какой стороне Кампанила. И возможно ли ее отсюда увидеть… Будто Марко оттуда, из-за Разлома, мог разглядеть меня.

Я тронула следующую кнопку и картинка сменилась. Это был все тот же ночной город, с той же высоты, но с другого ракурса. И вновь огни стелились до самого горизонта. Я перебрала все виды, выдохнула с каким-то необъяснимым облегчением. Я не смогла разглядеть Разлом или холмы трущоб. И будто камень упал с души. Хотелось думать, что я надежно спряталась. Хотя бы до утра. Это несколько часов покоя…

Я включала и выключала окно несколько раз, чтобы преодолеть страх высоты, убедиться, что это лишь проекция. Наконец, взяла с кровати маленькую подушку, устроилась на подоконнике. И смотрела, смотрела… Буду смотреть всю ночь, не сомкну глаз. Я ослабила поясок халата, чтобы не перетягивал, и прижалась щекой к прохладному «стеклу».

Я проснулась от чужого взгляда. Буквально физически чувствовала его. Открыла глаза, несколько мгновений моргала, не понимая, где нахожусь. Сальвар стоял в нескольких шагах, прислонившись к стене, и молча смотрел на меня. Сколько времени он так стоял? Я смущенно опустила голову, осознав, что неприлично разглядываю его. Свежую белоснежную рубашку с небрежно подкатанными рукавами, взъерошенные волосы. Как можно быть таким?.. Таким… Через силу отвела взгляд. Тут же вздрогнула, заметив, что в разрезе проклятого халата бесстыдно белела моя голая нога едва не до самой талии. Попыталась прикрыться. Окно по-прежнему транслировало картинку, и в городе уже наступило утро. Вот и все… конец сказки.

Я поспешно встала с подоконника, опустила голову, пытаясь наспех прочесать волосы пальцами:

— Доброе утро, сэр.

— Почему ты не легла в кровать?

— Я… — Снова не знала, что ответить. — Я просто смотрела в окно. Не заметила, как уснула.

— Что там смотреть?

Я молчала. Он никогда не сможет понять. Для него это обыденность. Я нервно вытерла ледяные ладони о халат:

— Уже нужно уходить, сэр?.. Я готова. — Врала. Ни к чему я не была готова.

— Пока останешься здесь.

В груди кольнуло что-то вроде ликования, но, тут же, схлынуло. Я опустила голову. Утро… Впрочем, уже не было вообще никакой разницы: часом больше, часом меньше… Исход один. Сердце почти остановилось.

— Вы идете в полицию? — старалась, чтобы тон был как можно безразличнее.

Сальвар прищурился, оторвался от стены и пристально посмотрел на меня:

— Ты так боишься полиции? Вчера ты клялась, что у тебя нет проблем с законом. Ты солгала?

Я покачала головой:

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Я выпалила раньше, чем успела подумать:

— Я сбежала из дома, сэр. От тетки. Если вы отведете меня в полицию — меня вернут домой… Я не могу вернуться. Поверьте. Лучше в Разлом прыгну.

Его губы дрогнули:

— От тетки? В Разлом? — казалось, он не поверил ни единому слову. — Признайся: ты любишь выпить, а ей это не нравится.

Я даже улыбнулась, насколько это было нелепо:

— Я не люблю выпить, сэр, — покачала головой. — Это случайность.

— Пусть так… Но все это снова никак не объясняет, как ты оказалась в багажнике. Он закрывается снаружи.

Я опустила голову. Молчала. Сальвар снова загнал меня в угол и наблюдал. Наконец, развернулся и пошел к двери.

— Я пришлю Мэйсона. Он принесет тебе завтрак. И напоминаю: не пытайся его разжалобить или уговорить. Уйдешь отсюда тогда, когда я сочту нужным. И не минутой раньше.

Я снова молчала. Уже поняла, что спорить бесполезно.

— И лучше не выходи из комнаты. Займись чем-нибудь. Мэйсон принесет тебе газет или книгу. Я не хочу, чтобы ты моталась в таком виде по дому. Ты поняла меня? В конце концов, это неприлично. Особенно не стоит попадаться на глаза Гертруде — ей это совсем не понравится.

Он вдруг скривился, что-то поправил на своей шине. Видно, беспокоила травма. Направился к двери.