— И правильно, ни к чему тебе, — кивает он. — Меньше знаешь — дольше проживешь.

У меня мурашки по коже пробегают. Он это сейчас серьезно?

— Зачем вы здесь? — с опаской спрашиваю я.

— Сумку твою тебе привез. И сапоги, — сообщает мне Демон.

Я ожидаю чего угодно, но только не этого.

Он привез мне мои вещи?..

— Вы что, поехали туда снова за моими вещами? — ошарашенно спрашиваю у него, даже забыв про заикание.

— Я тебе что, мальчик какой-то? — хмурится он.

— Эээ... нет. Вы явно вышли из этого возраста, причем очень давно, — нервно мотаю я головой.

— Не понял, — Демон поворачивается ко мне и сверлит меня своим ужасным черным взглядом, — ты хочешь сказать, что я старый?

— Ну, может, не совсем старый, но и не молодой же... — с опаской отвечаю я, пожимая плечами.

Он вздыхает, трет пальцами переносицу и еле слышно бормочет:

— Песец...

Как-то все это странно, правда? Сначала сбивает меня на своей машине, потом подбирает на дороге после того, как я от него сбегаю. Потом он возвращается и забирает мои вещи, а теперь еще и привозит их мне!

— Я не ездил в клуб за твоими вещами, мне их привезли, — после небольшой паузы поясняет он.

— Ясно, — понятливо киваю я. — А как вы вычислили, где меня искать? Это, знаете‚ли, очень подозрительно!

— У тебя студенческий в сумке, — хмыкает он.

Хм...

Так, ну ладно.

— А зачем вы...

— Слушай, тебе нужны твои вещи или нет? — по голосу понимаю, что он начинает выходить из себя.

— Да-да! Конечно, нужны! — я киваю так активно, что даже шея побаливает.

Демон поворачивается ко мне и внезапно приближается почти вплотную, буквально нависая надо мной.

Я так пугаюсь, что сердце моментально уходит в пятки. При этом вдыхаю его запах, и это вновь вызывает внутри диссонанс. Парфюм очень приятный.

— А-а-а-а!.. — дрожащим голосом начинаю я, пытаясь закричать, но получается какое-то блеяние.

— Ты че? — удивленно спрашивает он, отстраняясь.

В его руке оказывается пакет, из которого торчат мои сапоги.

Так он не надо мной нависал, а наклонился, чтобы пакет забрать с заднего сидения! Облегченно выдыхаю.

— Ниче, — смущенно бормочу я, стесняясь признаться, что неправильно истолковала его движения.

— Ты очень странная, — замечает он, глядя на меня в упор.

ОЙ, а сам-то! Краснею под его взглядом.

— Я заберу сапоги? — уточняю у него, робко протягивая руку к пакету.

— Забирай. Я их точно носить не буду.

Я хватаю пакет и прижимаю к груди.

— Да я не отберу, — фыркает он.

Заглядываю в пакет — там, помимо сапог, лежит моя сумка. Она из дешевого кожзама, ручка ободралась, и мне немного неловко из-за этого. Ставлю ее на колени так, чтобы рваная часть была с другой от мужчины стороны.

Открываю. Телефон на месте. Достаю кошелек. Он тоже старый, в нем молния не работает. Нормальный-то у меня украли. И, косясь на Демона, открываю его и пересчитываю деньги. Все верно.

— Ты говорила, что у тебя были деньги, — как-то обвиняюще произносит он.

— Д-да... — вновь начинаю заикаться я, испугавшись его тона.

— Сколько пропало? — жестко требует ответа он.

— Да ничего не пропало. Тут все.

Он смотрит на меня так, что хочется съежиться и залезть под сидение. Не очень понятно почему.

— Ты что, без денег? А как же спонсоры? — поднимает бровь он.

Вот пристал со своими спонсорами!

— Я все их деньги уже потратила, — выдумываю я, чтобы только он от меня отстал.

— Ясно. И на что же?

Вот же душный!

— На лекарства для бабушки, — честно отвечаю я и тут же спохватываюсь: — Ну или ребенка в садик собрать надо, или долги у младшего брата, выберите сами нужный вариант.

Все равно ведь не верит правде, так смысл ему ее знать?

12.

Вижу, как презрительно искривляются его губы. Симпатии я у него однозначно не вызываю.

— Понятно, — пренебрежительно хмыкает, откидываясь на спинку сидения, — и чему я удивляюсь? А под машину тогда зачем ко мне бросилась? Денег хотела срубить? Тогда почему потом убежала?

Так он все-таки знает, что это была я. Черт! А я-то надеялась...

— Я вас не видела, простите, — сконфуженно бормочу я. — А убежала потому, что испугалась.

— Какая ты, однако, пугливая. Меня испугалась, как обычно? — интересуется он.

— Что будете денег с меня требовать, — честно отвечаю я.

— Я? — удивляется он. — С тебя?

— Ну да, машину-то я помяла.

— Ты разве не знаешь, что виноват всегда водитель? Даже если пешеход переходит в неположенном месте и выскакивает прямо под колеса их темноты?

— Правда? — удивляюсь уже я.

— Ага. Могла бы стребовать с меня компенсацию. Представляешь? Такой шанс упустила. Жалеешь теперь?

— Не стала бы я ничего требовать, — ошарашенно отвечаю я.

— Нет? Почему? — вновь поднимает он бровь.

— Это же неправильно, — теряюсь я. — Я ведь была виновата, если по совести.

Почему вы должны платить за мою ошибку?

— Смотри-ка, какая принципиальная! — усмехается он. - С совестью!

— Вас это удивляет? Не привыкли к честности? — сочувственно замечаю я.

Он смотрит на меня иронично и так пристально, что я чувствую, как снова краснею.

Опускаю глаза.

И почему я так его боюсь? Он же ничего мне не сделал! Сапоги вот привез...

Но от него исходит такая мощная и подавляющая аура, что я не могу расслабиться ни на секунду. Кажется, что отвлечешься на мгновение, потеряешь бдительность и тебя тут же сожрут. С потрохами.

— От тебя не ожидал, — он так внимательно меня разглядывает, что мне жутко хочется поскорее сбежать из этой машины.

— Что вы так рассматриваете? — смущенно спрашиваю я.

Может, испачкалась? Или тушь растеклась?

Да какая тушь? Я же сегодня не красилась!

— Ты сейчас, и ты там, в клубе - словно два разных человека, — задумчиво сообщает он мне.

Да уж! Это точно. Сейчас я выгляжу намного скромнее.

— Знаете, я наверное, пойду, — говорю я. — Спасибо вам за сапоги и сумку, и