— Тома, твой Андрей приходил ко мне домой! Просил, чтобы я повлияла на твоё возвращение. Денег предлагал.

— А ты и деньги взяла, и не согласилась, да? — посмеялась Тамара, зажав аппарат между плечом и головой, потому что руки были заняты игрой с Милой.

— Боюсь, что так бы не вышло, хотя вариант, безусловно, неплохой. Знаешь, он такой злой был, мне даже не по себе стало. Ты не собираешься в город?

— Нет, Танюш, не собираюсь. Совсем даже.

— Ясно. Что ж мне делать, если он ещё придёт?

— Угости чёрным кофе и непременно с двумя ложечками сахара, он любит такой. И скажи, что я и с тобой перестала общаться. Для него я и так сумасшедшая, раз не смогла простить его, принца. Так что факт разрыва отношений ещё и с подругой вполне себе сойдёт за мои сдвиги по фазе.

— Ой, да лучше б не приходил! — вздохнула Таня так, что телефон у Тамары зашипел.

— Это да.

— Как держишься?

— Сносно. Справляюсь, выхода-то другого нет. Щенок у меня завёлся, помогает мне совсем уж не скиснуть и не пропасть.

— Ого! Ты шустрая! Собакой уже обзавелась! Ладно, держи в курсе, как ты там, и всё такое. Может, в гости приеду как-нибудь.

— О, было бы здорово!

Тамара обрадовалась этому заявлению, но голос всё равно был грустным. После разговора с Таней она подхватила щенка и подумала дойти до соседки. Выйдя из калитки, заметила, что на землю упал белый конверт, который, очевидно, кто-то оставил в щели.

— Ой, что такое?

Тамара подняла его, но никакой информации не нашла: он был совершенно белым. Она решила взять странное письмо с собой, в гостях и открыть.

— Тётя Шура, как вы тут?

— Хорошо, Томочка, хорошо! Мои скоро приехать обещали, буквально вроде как со дня на день, так что вот, готовлюсь!

— О, здорово! Пирогами-то как пахнет! Помочь?

— А давай! Спасибо, дорогая! Дитё своё можешь вон туда положить, возьми подушечку для неё со стула. В уголке не затопчем, если только лазить по кухне не начнёт. Руки мой да присоединяйся. А ты что, письмо получила? Или отправить хочешь?

— Да с этим конвертом вообще странная история, — начала рассказывать Тамара, вытирая руки. — Выхожу сейчас за ограду, а из калитки он выпал. Ещё не открывала. Запечатанное. Похоже, мне кто-то решил таким образом послание оставить.

— Да уж, способ интересный, особенно учитывая, что телефоны давно у всех есть.

— Анонимно, наверное, хотели. Поди, угрозы, — рассмеялась Тамара, пошутив, но, как только достала лист с текстом, тут же перестала. — Кажется, я угадала.

— Что? Что там?

Тамара показала письмо Александре Павловне, в котором большими буквами красовалась всего одна фраза: «Скорее уезжай!»

— Это кому понадобилось такое писать? — удивилась соседка.

— Наверняка мужу моему, кому ещё-то?

Кстати, надо на развод подать уже.

— Это только в город ехать, наверное.

Тётя Шура старательно месила липкое тесто.

— Да, в город. Вернуть свою фамилию обратно надо. Недолго я проходила с другой.

— Значит, Андрея фамилия — не твоя, раз так быстро её возвращать приходится.

— И то верно. Ничего лучше он придумать не мог?

Тамара сложила лист обратно в конверт.

— Не говори, ерундой занимается. Не так обычно вернуться просят.

— Да он приезжал тут недавно, хотел здесь пожить несколько дней. Отдохнуть, как он выразился, а потом чтобы мы вместе в город вернулись. Но я его и во двор не пустила. А он в итоге обозвал и уехал. Придумал, видимо, письма слать теперь.

Тамара сфотографировала послание и отправила Андрею в сообщении: «Зачем ты это привёз? Не трать бензин и свои силы, не стоит ради этого сюда мотаться!» В ответ получила:

«Я, по-твоему, совсем дурак, что ли? Я этого не привозил. Или это ты специально придумала, чтобы был повод со мной заговорить?», и подмигивающий смайлик в конце.

— Чего? — протянула Тамара в недоумении. — Он говорит, что это письмо не его. Мол, не поехал бы сюда ради такого.

— Ну, напугать, наверное, хочет.

Тётя Шура насыпала муку на стол и выложила на неё тесто.

— Да сто процентов врёт! Ладно, ерунда, на меня всё равно не подействовало.

Тамара отложила телефон и с усердием принялась лепить пироги вместе с соседкой.

— Тёть Шур, а тот врач, Антон, он хороший человек?

— Ой, Антоша молодец. Появился у нас лет пять-шесть назад. Сразу стал работать в нашей больнице и на «скорой». Быстро женился на Ирине, и она родила ему дочь.

— У него есть ребёнок?

Тамара ещё больше позавидовала его жене.

— Да, Леночка, ей годика четыре. Смышлёная девочка, озорная такая, даже боевая. Весёлая.

— А сколько лет Антону?

— Около тридцати. В девчонках своих души не чает! Ира, правда, стервозная такая. Мне кажется, жестковата для него. Не знаю, как они уживаются, он ведь спокойный, мягкий.

— Наверное, уравновешивают и дополняют друг друга.

— Ну не знаю, какое тут равновесие, когда мужик уставший с тяжёлой работы приходит, а она требует её по развлечениям возить? Скучно ей здесь. Всё уговаривает его в город жить сорваться. Говорит, мол, врач везде работу найдёт. Она тоже в поликлинике нашей работает, но регистратором.

— Жалко будет, если уедут. Район такого врача потеряет.

— О, это точно! С врачами и так туго сейчас, так что они на вес золота.

— А мне вот, оказывается, не повезло с мужем. Хотя ещё совсем недавно я была уверена в обратном. Вот оно как бывает.

— Ты какие пироги больше любишь? Смотри, вот мы налепили с тобой с картошкой, а ещё будут с клубникой. И с яйцом сделаем. — Женщина достала из духовки первую готовую партию.

— Какие румяные все вышли!

— Да, загляденье! Вот что значит — печём с душой!

— А аромат — с ума сойти, аппетит разыгрался. Я предпочитаю с картошкой, но и от сладеньких не откажусь. А вот с яйцом я не очень, если честно.

— Давай чай пить, а пирогов я тебе твоих любимых с собой заверну, дома поешь. Видишь, как ты мне помогла хорошо! Вдвое быстрее управляемся. Сейчас узнаю у дочери, если не завтра собираются приехать, то в морозилку брошу остальные. А потом, когда всё-таки прибудут мои гости долгожданные, достану. И ещё свежих напеку. Тогда точно все сыты будут.

Конверт Тамара выбросила в доме у соседки. Вспышки воспоминаний выдавали ей, как назло, и счастливые моменты, проведённые