— Может, это свои? Дополнительная охрана для отца?

— Тогда почему основная охрана их не замечает? Я стою здесь уже десять минут, смотрю на этих двоих, а охранники Саркисяна даже не поворачивают головы в их сторону.

Еще одна пауза. Серега явно обдумывает мои слова.

— Хорошо, я проверю. Позвоню знакомым, узнаю, есть ли что-нибудь по Саркисяну. Но Богдан… ты уверен, что не накрутил себя? Ты уже неделю следишь за девушкой, которая тебя бросила. Может, ты просто видишь то, что хочешь видеть?

Которая меня бросила.

Эти слова ранят больнее, чем удары охранников под дых.

— Я знаю, что вижу, — отрезаю я. — Проверь. Пожалуйста.

— Ладно. Жди звонка.

Сбрасываю вызов, убираю телефон в карман. Двое мужчин все еще на месте. Один отошел чуть в сторону, второй достал какой-то планшет и что-то смотрит на экране.

Координаты? Схема здания? План операции?

Голова работает на автомате, перебирая варианты. Если это операция, то какая? Похищение? Убийство? Шантаж?

Каролина в опасности.

Эта мысль бьет наотмашь. Неважно, что она меня бросила. Неважно, что она выходит замуж за другого. Она в опасности, и я не могу просто стоять и смотреть.

Но что я могу сделать?

Я один. Без оружия, без полномочий. Бывший опер, который сейчас живет в лесу с курами. У Саркисяна охрана, связи, деньги. Если я подойду к ним и скажу: «Ваша дочь в опасности», они решат, что я псих. Или, что еще хуже, сочтут меня угрозой.

Но я не могу ничего не делать.

Дверь салона открылась. Каролина вышла первой, за ней последовали мать и подруга. На лице дочери — вежливая улыбка, которая не затрагивает глаз. Мать что-то говорит, кивает и выглядит довольной.

Выбрали платье. Свадьба состоится.

Охранники окружили женщин и повели их к машине. Я смотрел, как Каролина садится на заднее сиденье, как захлопывается дверь, как машина трогается с места.

И в этот момент наши взгляды встретились.

На долю секунды. Она посмотрела в окно, и наши взгляды встретились через улицу, сквозь стекло автомобиля. Ее лицо изменилось — вежливая маска исчезла, глаза расширились.

Она меня узнала.

Губы беззвучно шевельнулись. Что она сказала? «Богдан»? Или просто вскрикнула от неожиданности? Машина тронулась с места и набрала скорость. А я стоял на тротуаре и смотрел ей вслед, чувствуя, как мое сердце окончательно разрывается.

Она меня видела. Она знает, что я здесь.

Двое мужчин в куртках тоже заметили меня. Они переглянулись, один что-то сказал в телефон, указывая в мою сторону.

Засекли.

Развернулся и быстро пошел прочь, нырнув в толпу. За спиной послышались шаги — они шли следом. Не бегут, просто идут, не скрываясь.

Контроль. Они проверяют, кто я такой.

Свернул за угол, потом еще за один. Вошел в подъезд жилого дома, поднялся на второй этаж, выглянул в окно. Мужики остановились внизу, один разговаривал по телефону, другой оглядывался по сторонам.

Потеряли.

Подождал минут десять, пока они не уйдут, затем спустился и окольными путями вернулся в свой хостел.

— Богдан, ты был прав, — друг позвонил через час.

— Что нашел? — сердце ухнуло вниз.

— ФСБ отрабатывает информацию о готовящемся похищении. Арам Саркисян — объект номер один. Но в этом деле есть странности. Официально — обычная профилактическая работа. Неофициально… там что-то нечисто. Слишком много закрытой информации даже для наших.

— Похищение Саркисяна?

— Или его дочери. Источник не уточнил. Но операцию курирует кто-то очень высокопоставленный. Я пытался копнуть глубже, но мне намекнули, чтобы я не совал нос не в свое дело.

Похищение. Каролину могут похитить?

— Серега, нужно их предупредить.

— Богдан, если ФСБ в курсе, значит, они уже все контролируют. Наверняка у Саркисяна есть связь с куратором. Его охрана в курсе.

— А если нет? Если это утечка? Если кто-то внутри играет против него?

— Тогда… тогда черт его знает. Но что ты можешь сделать? Ты один против всей системы.

Ничего не могу. Я бессилен.

Но потом я вспоминаю ее глаза в окне машины. Тот момент узнавания. Страх, мелькнувший на ее лице.

Она боится. Она не хочет этой свадьбы. И теперь она в опасности.

— Серега, дай мне контакты человека из ФСБ, который занимается этим делом. Любого. Мне нужно с кем-то поговорить.

— Богдан…

— Пожалуйста.

Долгая пауза. Затем вздох.

— Хорошо. Но это последнее, что я могу для тебя сделать. Дальше ты сам.

Через пять минут на телефон пришло сообщение с именем и номером. Майор Круглов, отдел по борьбе с организованной преступностью. Набрал номер. Длинные гудки. Затем хриплый мужской голос:

— Да.

— Майор Круглов? Меня зовут Богдан Лукьянов, я бывший оперативник спецподразделения. Мне нужно поговорить с вами о деле Саркисяна.

— Откуда у вас этот номер?

— От Сергея Белова, он работает…

— Я знаю, где он работает. Что вам нужно?

— Сегодня я видел наружку возле свадебного салона на Тверской. Двое мужчин следили за дочерью Саркисяна. Профессионалы. Это ваши люди?

Молчание. Долгое, тяжелое молчание.

— Кто вы такой? — наконец спросил Круглов, и в его голосе зазвучали стальные нотки.

— Я неравнодушный человек. Я знаю Каролину Саркисян. Знаю, что ей угрожает опасность.

— Лукьянов, спасибо за бдительность. Но ситуация под контролем. Профилактические мероприятия проводятся в штатном режиме.

— Это не похоже на обычный режим. Охрана Саркисяна не заметила этих двоих. Они действовали скрытно.

— Возможно, это дополнительный контур безопасности, о котором семья не знает.

Возможно. Или, возможно, что-то идет не так.

— Майор, если вы ошибаетесь, если это не ваши люди…

— Лукьянов, — голос стал жестче, — я ценю вашу инициативу. Но вмешательство гражданских лиц в оперативные мероприятия недопустимо. Настоятельно рекомендую вам держаться подальше от семьи Саркисян. Иначе могут возникнуть вопросы о ваших мотивах.

Угроза. Прямая угроза.

— Понял.