Наконец отбрасываю в сторону промокшие джинсы и белье. Несколько минут мы с Каролиной молча моем друг друга, а мой член снова стоит, словно и не кончал совсем недавно.

Когда заканчиваем, заворачиваю девушку в большое махровое полотенце, поднимаю на руки. Она обвивает руками мою шею, кладет голову мне на плечо.

— Куда мы идем? — сонно спрашивает она.

— Домой, — отвечаю и понимаю, что впервые за долгое время это слово имеет для меня смысл.

Несу ее через двор, как был, голый, чувствуя, как ее тело расслабляется в моих руках. Заношу в дом, в спальню, укладываю на кровать. Укрываю одеялом, целую в лоб.

— Спи, — шепчу. — Я побуду рядом.

Она кивает, не открывая глаз, и через несколько минут ее дыхание становится ровным. А я сижу рядом, смотрю на нее спящую и думаю о том, что впервые за два года чувствую себя живым.

Да, Лукьянов, ты влип по самые уши.

И знаешь что? Мне плевать.

Пусть это продлится неделю или месяц. Пусть она потом уйдет и забудет обо мне. Но сейчас, в этот момент, она здесь. Рядом со мной.

И этого пока достаточно.

Глава 25 Каролина

Солнце светит прямо в лицо, яркие лучи пробиваются сквозь тонкую занавеску и заставляют зажмуриться. Сладко потягиваюсь, как кошка, которая всю ночь спала на шелковых подушках.

КУ-КА-РЕ-КУ!

Валера. Конечно, кто же еще. И тебе доброго утра, пернатый.

Но, странное дело, сегодня его утренний концерт меня не раздражает. Наоборот, он как будто поет мне серенаду, возвещая о начале нового дня. Нового этапа моей жизни.

Моей новой жизни в качестве женщины.

Улыбаюсь, зарываясь лицом в подушку, которая все еще хранит запах Богдана — мужской, теплый, с нотками хвои и дыма. Боже, какой же он невероятный. Какой страстный, нежный, сильный…

Тело ноет от приятной боли — мышцы помнят каждое его прикосновение, каждый поцелуй. Внутри все еще пульсируют отголоски вчерашней страсти. Я стала другой. Я познала то, о чем читала в романах, что видела в фильмах, но никогда не испытывала на себе.

И это было потрясающе.

Переворачиваюсь на другой бок, инстинктивно ища рядом теплое мужское тело, но обнаруживаю лишь пустое место и остывшие простыни. Богдана нет.

Где же он?

Сажусь на кровати, откидываю волосы с лица. В доме тишина, только где-то тикают часы, да поют птицы за окном. Наверное, он встал рано — я же помню, как подглядывала за его утренней зарядкой из окошка своего домика. Тогда это было просто любопытство, а теперь…

Теперь я имею право смотреть на него. Право прикасаться. Право быть рядом.

Потому что я его женщина.

Это ведь так?

От этой мысли внутри все трепещет, как струны арфы. Встаю с кровати и тут же чувствую непривычную боль между ног. Напоминание о том, что вчера я перестала быть девочкой и стала женщиной.

Его женщиной.

Босиком подхожу к старому шкафу с резными дверцами. В большом зеркале, вставленном в одну из створок, отражается незнакомка. Та же Каролина, но какая-то другая.

Волосы растрепаны, губы припухли от поцелуев и слегка покраснели. На шее едва заметные следы от его губ и зубов — он метил меня, как самец метит свою самку.

И мне это нравится.

Поворачиваюсь боком, рассматривая свое обнаженное тело. Грудь как будто стала более пышной, соски чуть темнее — или мне кажется? На бедрах смутные следы от его сильных пальцев. Куда ни глянь, везде отметины его страсти.

Я изменилась.

Не только внешне — что-то поменялось внутри. В том, как я держу спину, как смотрю на себя в зеркало. В глазах появилась какая-то новая уверенность, знание собственной силы.

Раньше я была красивой девочкой из богатой семьи. Потенциальной женой для подходящего жениха. А теперь…

Теперь я просто женщина. Желанная, страстная, любимая женщина.

Любимая?

Сердце екает. А любит ли он меня? Или вчера это было просто… желанием? Мужской потребностью, которую он удовлетворил с первой попавшейся?

Нет.

Качаю головой, отгоняя сомнения. То, что происходило между нами, нельзя назвать просто сексом. Слишком много было нежности в его прикосновениях, слишком много заботы в том, как он мыл меня в бане после.

Мужчины так не ведут себя со случайными женщинами. Богдан что-то ко мне чувствует. И я докажу ему, что он сделал правильный выбор.

Снимаю с дверцы шкафа ту самую рубашку — теперь уже мою рубашку. Надеваю на голое тело, вдыхая его запах. Она огромная, рукава болтаются, подол едва прикрывает ягодицы, но в ней я чувствую себя защищенной.

Его женщиной.

Иду через дом, рассматривая детали, которых раньше не замечала. Простая деревянная мебель, сделанная, судя по всему, своими руками. Книги на полках — в основном про охоту, рыбалку, природу. Старые фотографии в рамках — Богдан в военной форме, молодой, серьезный.

Интересно, что он пережил? Какая боль заставила его спрятаться в этом лесу?

На кухне в воздухе витает аромат свежесваренного кофе. Сердце подпрыгивает — значит, он недалеко. Готовил мне завтрак? Заботился?

Конечно, заботился. Такие мужчины всегда заботятся о своих женщинах.

Подхожу к окну, выглядываю во двор, и дыхание перехватывает.

Боже мой.

Богдан посреди двора в одних спортивных штанах, приспущенных на бедрах так, что видна та самая дорожка темных волос, ведущая вниз, подтягивается на турнике, который, кажется, сделал сам из толстой ветки между двумя деревьями.

Под загорелой кожей перекатываются мышцы спины, бицепсы напрягаются при каждом движении. Пот блестит на торсе, стекает по животу и исчезает под резинкой штанов.

Мой мужчина.

Мой невероятный, сильный, красивый мужчина.

Господи, Каро, ты сошла с ума!

Валера важно расхаживает рядом, словно охраняет своего хозяина во время