Гримаса ужаса – не меньше – отражается на моем лице. Я оборачиваюсь и указываю пальцем в сторону мечущегося по корешкам книг чудовища.

Маленький монстр с желтыми круглыми глазками и длинным мерзким хвостом.

– Это крыса! – меня передергивает. На спине капельки пота проступают.

Вырываюсь из захвата и, обхватив себя за плечи, к входной двери иду.

По парадной разносится смех.

– Очень непрофессионально с твоей стороны, – бросаю Георгию с укором, – у меня сердце чуть ли не остановилось! Куда ты меня привез! Курятник какой-то! – вырывается непроизвольно.

Я так не думаю, но сейчас мне всё ещё кажется, что ужасный зверь на меня броситься может.

Некстати двери лифта в этот момент открываются, и из него выходит женщина в возрасте.

Она смотрит на меня, губы поджав. Недовольно что-то бормочет себе под нос.

– Водят здесь всяких… простигосподи, – перед выходом решается громче «фи» свое высказать.

– У вас тут крысы. И, по-видимому, много, – возвращаю ей холодный взгляд.

Она замирает, поражаясь моим словам. Скорее всего, на свой счет приняла.

– Я туда не пойду, – говорю, когда Георгий в сторону лифта кивает. – Не усну, зная, что тварь поблизости бегает.

– А если я ее поймаю? – ни на секунду не задумываясь, произносит он.

Я невольно морщусь, представляя, как он будет ползать тут на коленях в своих дорогих брюках.

– Не сяду в твою машину, если ты до нее дотронешься.

Георгий широко улыбается, приподнимает руку, как бы сдаваясь.

– Как скажешь. Поехали дальше.

Он проходит мимо женщины, всё так же продолжающей стоять поблизости.

– Это ты меня тварью сейчас назвала? – спрашивает она у меня с вызовом.

Ну что же, жить в этом доме мне точно не судьба.

Глава 20

– Испугалась? – с беспокойством спрашивает Георгий, пока я, запрокинув голову, сижу на пассажирском сиденье его авто. – Побледнела сильно. Я не ожидал.

Сердце гулко стучит. Меня потряхивает, а следом слабость обрушивается. Врач сказала, что токсикоз в любой момент может начаться.

Это же надо было так разволноваться на ровном месте. Просто смешно!

По сути, пустяковое дело. Мышь. Крохотное существо, ставшее в моих глазах гигантом зубастым.

Беременность сделала меня впечатлительнее.

Хотя… Я от природы и была такой. Но… Как бы точнее сказать, если ты мягкий, то окружающие с удовольствием над тобой будут глумиться, самоутверждаясь за счет более слабого.

Стерве, к примеру, окружающие в рот будут заглядывать. А вот девочке, которая боится словом обидеть окружающих, запросто скажут какую-нибудь гадость, пройдутся по внешности или сделают едкое замечание.

В памяти мелькают картинки моего первого рабочего дня.

– Понаберут тут всяких!

– Она хоть школу закончила?

– Ну понятно, математика в средней школе снова просядет.

Каких только пересудов и ехидных перешептываний я не слышала.

А потом все узнали, кто мой муж, и всё изменилось. Ненадолго.

Сложно привыкнуть к действительности, в которой я не могу пожаловаться Марату на грызуна или на женщину резкую.

Обычно в такие моменты он меня с впечатляющей ловкостью успокаивал. Делал массаж или жарил блинчики, а после кормил меня ими.

А однажды катал на велосипеде – сама я не умею. Так сильно не умею, что, даже сидя у него на бедрах и дурачась, умудрилась нас завалить и, падая на мужа, случайно ударила его по лицу, отколов краешек нижнего переднего зуба.

В шутку Марат тогда сказал мне:

– Интуиция подсказывала, что с тобой только свяжись.

В совместной жизни было много хорошего, однако на первое место постоянно пробирается увиденное в клубе.

Стараюсь отвлечься, думая о том, что уже в конце года мне придется самой в мороз выкатывать коляску из подъезда и гулять с малышом по несколько часов в день.

Понимаю, что многие живут в худших условиях, но всё же я не об этом мечтала… Мы мечтали.

– Как чувствовал, – вздохнув, Георгий ныряет в проем между наших сидений и достает откуда-то бутылочку с водой. Совершая манипуляции, задевает меня, тем самым в чувства приводит. – Надо было перенести, не пришлось бы отбивать тебя из рук старушки. Вот, выпей. Я тебя отвезу в гостиницу. Отдохнешь, а я подберу варианты получше.

– Думаю, мы можем увеличить бюджет. На несколько миллионов.

Я уже рассчитала и записала приблизительные затраты на три года ближайших – от подгузников и пюрешек до расширенного полиса ДМС малышу, добавив к импровизированной смете тридцать процентов – инфляция, погрешности, форс-мажоры. Придется переделать, но это не проблема.

– Я планирую в скором времени выходить на работу. Уже подобрала школы с открытыми вакансиями.

Георгий одаривает меня долгим взглядом, после чего кивает, поджав один уголок губ, дескать, да что ты!

– Утоли мое праздное любопытство: ты в школе собираешься по-быстрому несколько лямов заработать? Детишек на органы продаешь?

Я не большой любитель черного юмора, тем более на тему детей, но он так замечательно и правдоподобно ужас в глазах изображает, что я не удерживаюсь и заливаюсь смехом.

– Репетиторство. Дорого, – беззлобно огрызаюсь, подыгрывая ему.

– А Лиза просила предложить тебе ещё раз работу няней. Естественно, для неё. Не для меня. Но я теперь понимаю, что не потяну няню с серьгами от Картье.

В первую секунду мне хочется поинтересоваться на тему его осведомленности, но я передумала. Привлекать внимание к подобным вещам желания нет.

Решила, что как только куплю квартиру, сменю гардероб. Ещё раз провоцировать кого-то не очень хочется.

Раньше в приоритете Марат был и его интересы. Он хотел видеть на мне хорошие вещи – нет проблем. Что угодно, лишь бы не ругаться с мужем.

– А ещё у меня секретарь в декрет собирается, – ни с того ни с сего произносит Ливнев.

Смотрю на него вопросительно.

– Я просто так сказал, – тут же идет на попятную. – Думал, сочувствие проявишь.

Ему услуги психотерапевта понадобятся, если узнает, что на место одной беременяшки другую позвал.

В школе я скрывать не собираюсь. Признаюсь как есть, и пусть думают.

Не хотелось бы сидеть дома оставшееся до