– Ну что тебе нужно, м?

– А ты очень похожа на Гвен. Я только сейчас заметил.

– А ты очень похож на того, кто должен выйти отсюда сейчас же.

– Вы с Биллом больше не общаетесь?

– А что?

– Просто хочу узнать почему. Может, он тебя чем-то обидел?

– Нет, это была его инициатива. Будто ты заступаться за меня будешь перед Хартингтонами! Так и поверила.

– Вы поругались?

– Отвали, Пат. Я не обязана перед тобой отчитываться. Парень передумал со мной общаться, я недостаточно для него хороша. Доволен?

– Нет, Сара, ты очень хороша.

Взгляд Патрика стал… странным. Он все еще стоял в проходе, но уже не знал, что сказать, чтобы задержаться. И вновь я ощутила удушье, которое невозможно с чем-либо перепутать.

– Выйди. Мне нужно переодеться.

– Хм? – Он, казалось, глубоко задумался, осматривая меня. – Да. Конечно.

Едва Патрик вышел, я быстро закрылась изнутри и еще долго сидела на полу, успокаиваясь. Затем вернулась к зеркалу и осмотрела себя тяжелым взглядом, нависнув над белоснежной раковиной. Нужно было отвлечься от воспоминаний как можно скорее, и я пустила мысли по привычной колее.

Ладно этот лысый ублюдок, падкий на молоденьких девушек, которые в одиночестве и почти без одежды находятся в его доме чуть ли не в полном распоряжении. Но разве могут привлечь такого, как Гектор, эти затравленные карие глаза, заостренный подбородок, широкие скулы, обыкновенные темные волосы? Стоит ли мне на что-то надеяться? С момента переезда в Уотербери мною как девушкой интересовался только Билл, и то скорее из-за вредного характера.

Есть большая разница между умением привлечь внимание мужчины своей внешностью и попыткой вызвать к себе временный интерес тем, что уязвляешь его самолюбие. Обладая самой посредственной, как мне кажется, наружностью, я делала ставку на второе. Этим можно добиться внимания, но не чувств. Интерес Гектора ко мне способен угаснуть так же быстро, как и возгореться. Я хорошо это понимала.

И пусть на первый взгляд я могу показаться ему заурядной, но вряд ли, познав силу моего характера, он по-прежнему останется равнодушен. Соулрайд и сам, если честно, далек от совершенства. Но внешность теряет значение, когда перед тобой личность, чья харизма и уникальность подавляют присущие людям стереотипы, привычку оценивать только визуально. Личность выше этого, она упраздняет видимое в пользу незримого, выводя на первый план содержание, а не форму. Точнее, соединяя, сплавляя их в монолит.

Если же Гектор окажется тем, для кого смазливое личико представляет куда бо́льшую ценность, мой интерес к нему быстро угаснет, и сожалеть будет не о чем. Так рассуждала я, продолжая посещать Гранж Пул Драйв в свободное время, чтобы подразнить Соулрайда, заинтригованного моим противоречивым поведением. Зная, что неприятен мне (неоднократно он слышал об этом от самых разных людей), но и заметив, что я перестала общаться с Биллом, Гектор недоумевал, зачем я снова и снова прихожу на автодром. Я видела это в его растерянном взгляде, который он безуспешно пытался скрыть.

Мне доставляло удовольствие наблюдать за долговязой фигурой в красно-белом комбинезоне. С каким ребячеством он гнул свою линию, продолжая притворяться, будто не замечает меня! Гектор был весел и часто, общаясь с другими гонщиками, балагурил, смеялся, обнажая крупные зубы. Лицо его вновь приобретало будто рысьи черты, становясь необъяснимо опасным и притягательным, особенно если он забывал побриться.

Нет, он не был красивым – по крайней мере, в общепринятом понимании мужской привлекательности. Именно это меня так удивило, стоило в первый раз взглянуть на любимца публики без шлема. Но Гектор был соткан из гармонии странно сочетаемых элементов: все, что было в нем, было к месту. И темно-рыжие волосы, и щетина с золотыми вкраплениями, и множество морщин на лице, и слишком светлые, даже водянистые серо-зеленые глаза, и высокий лоб, и выразительный «тестостероновый» подбородок.

Природная цельность, завершенность всех этих черт в совокупности порождала силу притяжения, противостоять которой было невозможно. Влекомые ею, люди смотрели на Гектора и не могли оторвать глаз. Потому-то и объяснить словами не могли – ни мне, ни себе, – отчего так любят восемьдесят пятого. Хотя, может, в этой неуловимой харизме и есть настоящая красота, а мы всего лишь коллективно заблуждаемся, цепляя на нее ярлыки.

Не считая Гектора красивым, я тем не менее с вожделением пялилась на него. Его неприкрытая, хлещущая бешеными брызгами сексуальность впечатляла. Мне нравилось, как он двигается, как выглядит при ходьбе его гибкое тело с длинными конечностями, как он стоит на одной ноге, натягивая на другую высокий гоночный сапог, как хлопает кого-то по спине, взмахнув грубой рукой с растопыренной пятерней, как ловко запрыгивает в кабину болида, надевает шлем и в последний раз оборачивается на механиков, едва оголив жилистую шею, прежде чем дать по газам.

От ребят с работы я узнала о Гекторе новые подробности. Оказалось, он живет в Уотербери с рождения, но в гонки пришел далеко не сразу. Сначала отучился в ближайшем приличном колледже Сейбрук, что в Нью-Хейвене, затем устроился работать техником по обслуживанию оборудования на электростанцию в пригороде. Услышав это, я была поражена. Как? Соулрайд, звезда, – и какой-то там техник? Но меня заверили, что так все и было, в интернете можно почитать его полную биографию и несколько интервью, которые он дал местной прессе. Когда тем посчастливилось его поймать.

– Раньше гонки для него были просто хобби, – поведал Дуглас. – А потом он бросил работу ради увлечения. Кто бы на его месте поступил иначе? Гектор создан для этого, будем честны. Мы все рады, что он правильно расставил приоритеты, нашел свое место в жизни и получает от этого удовольствие. Он сделал счастливым не только себя, но и многих людей в о́круге.

Тут я с ним согласилась. В мои планы не входило изучать биографию Соулрайда или читать интервью с ним. Он и без этого крепко обосновался в моей голове, даже во снах не давал покоя. И по-детски наивно было надеяться, что это взаимно.

В один теплый вечер, когда небо уже розовело, предвещая безоблачный закат, я ехала по Янки-Экспрессуэй в сторону Мидлбери, доставляя заказ.

Фактически имелись дома и за пределами Уотербери, а мое начальство настаивало на том, что туда можно и нужно прокатиться. Для меня это не представляло тяжести, но некоторые курьеры жаловались, словно нас заставляли ходить туда пешком. Расстояние было меньше, чем пересечь город с запада на юг, поэтому заказ я взяла. О чем, конечно, много раз впоследствии жалела.

Удивительное