Мы сильно ударились о воду, и подушка безопасности взорвалась у меня перед лицом, осыпав язык порошком, когда ледяная вода хлынула в машину через пространство для ног.

Я отдернула ноги от психа, который хохотал, сидя на своем месте и наблюдая за нашим падением, словно капитан «Титаника», провожающий нас в последний путь. Я нажала кнопку ремня безопасности, пытаясь отстегнуть его, но он застрял. Нет, жизнь, это уже слишком! Ты не можешь так поступить со мной сегодня, после всего того дерьма, через которое я прошла. Какая наглость с твоей стороны! Какая наааглость!

Вода начала прибывать быстрее, уже доходя мне до икр, обжигая этот ублюдочный порез, и ужас сжал мое сердце, а дьявол и не думал помочь мне выбраться отсюда. Эй, сатана? Твоя любимая девочка в затруднительном положении. И она покажет тебе свое «трудное положение» в ответ, если ты придешь и поможешь ей… Красный Здоровяк? Нет? Блядь.

— Итак, я Найл. А как тебя зовут? — непринужденно спросил мой похититель, и я взглянула на него, борясь со своим ублюдочным ремнем безопасности.

Вода покрыла мой живот, быстро поднимаясь, и мое дыхание стало тяжелее, поскольку мне грозила участь утонуть. Ведь даже если бы я отстегнула этот чертов ремень безопасности, я не умела плавать. Меня никогда в жизни не учили этому. Это было уделом богатых людей. А по шкале от бедных до богатых я находилась где-то в районе тех, кто однажды рассматривал возможность съесть ластик в форме хот-дога, потому что не ел два дня.

— Мне нужно имя, или ты станешь Паучком, последний шанс высказать свое мнение по этому поводу, — сказал Найл, нахмурившись, когда вода достигла приборной панели и музыка смолкла.

— Ты для этого меня купил? — Огрызнулась я. — Чтобы я сдохла в этом гребаном пруду вместе с тобой?

— Вообще-то, это озеро, и да, может быть, для этого. А может, и нет. Я еще не решил. Смерти я не нужен, lass, но, может быть, сегодня я заставлю ее забрать меня силой.

Я задрожала от холода, позволив его словам проникнуть в меня, и перестала бороться с ремнем. Мое дыхание сбилось, когда я замерла, глядя судьбе в глаза. К моему большому отвращению, слова этого подонка нашли во мне отклик. Смерть не была моим врагом. Ей нравилось бегать кругами вокруг меня, испытывать мои возможности, смотреть, что я сделаю, чтобы избежать ее. Но если сегодня день, когда мне не удастся избежать ее, то разве это самое страшное на свете? Мой рогатый будущий парень ждал меня там, в загробном мире. Я не буду одинока, когда буду с ним. Конечно, у него, вероятно, будет несколько других подружек. Но я бы потрясла его мир, и он по большей части забыл бы об их существовании. И в любом случае мне не нужно было вступать с ним в моногамные отношения. Он будет занят истязанием душ и прочим дерьмом. Так что у меня будет много свободного времени, чтобы завести друзей. Сексуальных друзей.

Я вздохнула, откидываясь на подголовник. Это было определенно лучше, чем быть изнасилованной, но я сожалела, что не смогла съесть свой любимый сэндвич здесь, чтобы встретить свои последние минуты на Земле. Сваренное вкрутую яйцо, авокадо, красный виноград — хрустящий, а не мягкий — на овсяном багете с медом, намазанном майонезом. Я ела такой всего один раз в жизни, когда украла его у мамаши футболистов, которая сказала, что вызовет полицию, если я приближусь к ее детям. Как будто я очень хотела подходить к ее отпрыскам, я просто почувствовала запах ее божественного домашнего сэндвича мечты и стащила его из ее сумочки. Еда всегда была вкуснее, если украсть ее у сучки в кроксах. Те, кто носил кроксы, не заслуживают вкусных сэндвичей. Факт.

— Ммм, — промычала я, ощутив, как сильно мне захотелось его съесть. Затем, как раз когда я уже начала привыкать к идее отправиться в ад и погреть свою замерзшую задницу на огне, этот засранец снова заговорил.

— Почему ты так притихла? — спросил он, выглядя удивленным. И у меня сложилось впечатление, что этот парень не часто удивлялся.

— Я пыталась провести свои последние минуты в покое, но какой-то тявкающий похититель только что все испортил, — огрызнулась я, бросив на него свирепый взгляд в темную глубину машины. Эх, я не могла поверить, что была куплена этим парнем только для того, чтобы присоединиться к нему в каком-то странном ритуале самоубийства.

— Ты действительно купил меня только для того, чтобы убить? Есть буквально десять тысяч вещей, которые ты мог бы сделать со мной, и ты выбрал это. — Я покачала головой, наблюдая за тем, как поднимается уровень воды, и мое сердце беспокойно затрепетало. Нет смысла паниковать, сердечко, мы не сможем выбраться. Утопление не будет приятным, или быстрым, или, ну, я избавлю тебя от необходимости слушать обо всем, чего не будет. Но скоро все закончится. Ну почти скоро.

— Просвети меня, — попросил он. — Что я мог бы сделать? Может быть, ты заставишь меня передумать. — Он закинул ноги на приборную панель, когда вода поднялась ему до груди, этот псих, казалось, чувствовал себя здесь как дома. Вообще-то, надо признать, он был даже горяч. Если бы это был буквально любой другой человек на свете. Потому что фу. Меня не привлекали тридцатилетние мужики, которые похищают меня и топят вместе с собой. Но если бы привлекали, то, наверное, он был бы не самым плохим вариантом.

— Я действительно не хочу тратить свои последние минуты на то, чтобы подавать тебе идеи о том, как помучить меня, перед тем как ты меня убьешь. Я хочу перекинуться парой слов со своим парнем.

— Парнем? — задумчиво спросил он. — И кто же он?

— Ну, он не совсем мой парень. По крайней мере, пока. Но он станет им, когда мы встретимся.

— Ты еще не встречалась с этим парнем? — спросил он с любопытством.

— Нет, он вроде как… в заключении сейчас, — сказала я, пытаясь не обращать на него внимания, но Найл продолжал наблюдать за мной, и от его ярких зеленых глаз у меня внутри все сжалось.

— Так, и как же его зовут? — спросил он, доставая из верхнего кармана пачку сигарет и прикуривая. Дым потянулся густо и маняще, отчего у меня в животе все сжалось в комок. Мне всегда нравился их запах, но каждый раз, когда я пробовала, они заставляли меня чуть ли не