И вот результат. Увидел первую же красивую девчонку — и мозги отключились. Охотничьи инстинкты сменились другими, более древними, захотелось размножаться.

Но не с ней. Только не с ней. Ей от силы лет восемнадцать, хотя по паспорту двадцать, я проверил.

Каролина опасна. Она из тех, кто умеет играть. Богатая папина дочка, которая привыкла получать все, что захочет. Скорее всего, она уже просчитала, как меня использовать. Пару недель поиграет в деревенскую простушку, а потом вернется в свой мир и будет рассказывать подружкам анекдоты про дикаря из леса.

Но она убралась в курятнике.

Это меня удивило. Честно. Я думал, что через пять минут она выбежит с криками о том, что это негигиенично. Но она справилась. Грязная, растрепанная, с пятнами на дорогой блузке, но справилась.

И что с того?

Одно дело — убираться в курятнике из упрямства. Другое — остаться здесь всерьез. А Каролина не из тех, кто надолго задерживается в местах, где нет спа-салонов и кофемашин.

Она снова переворачивается и ложится на спину. Руки закинуты за голову, глаза закрыты, губы слегка приоткрыты. Она выглядит расслабленной, почти блаженствующей.

А ведь красивая, зараза.

Не просто красивая — потрясающая. Лицо как у ангела, фигура как у… ну, точно не у ангела. Тело создано для греха. Для долгих ночей, жарких поцелуев, для того, чтобы сводить мужчин с ума.

И она это знает.

Конечно, знает. Такие всегда знают. Умеют пользоваться своей красотой как оружием. Один взгляд — и мужчина готов на все. Один поцелуй — и он твой.

Но не я.

Я прошел через это. Светка научила не доверять красивым лицам и сладким словам. Научила тому, что за каждой улыбкой может скрываться нож, готовый вонзиться в спину.

Но вот Каролина встает и идет к воде. Заходит медленно, осторожно, морщится от холода. Затем решительно ныряет и исчезает под водой.

Выныривает через несколько секунд, отфыркиваясь и смеясь. Мокрые волосы прилипли к плечам, по коже стекают капли воды. Плавает на спине, раскинув руки, словно обнимает весь мир.

Господи, как же я хочу к ней.

Хочется зайти в воду, подплыть к ней, обнять за талию, почувствовать, как ее тело прижимается к моему. Поцеловать эти губы, которые наверняка сладкие, как мед. Услышать, как она шепчет мое имя…

…Богдан, ты совсем спятил.

Отхожу от дерева, поворачиваюсь спиной к озеру. Мне нужно домой. Нужно принять холодный душ, выпить водки и забыть об этой девчонке.

Она здесь временно. Максимум неделя — и она сбежит обратно в свой мир. А я останусь здесь со своими курами, петухом Валерой и воспоминаниями о том, как я, дурак, пялился на купающуюся принцессу.

Но ноги не слушаются. Стою как вкопанный и слушаю звуки, доносящиеся с озера. Плеск воды, ее смех, тихие возгласы от холода.

А картошку она так и не выкопала.

Впрочем, какая, к черту, картошка? Есть банка тушенки, хлеб, можно обойтись. Главное — не думать о том, что она сейчас выйдет из воды. Что капли стекают по ее коже. Что купальник прилип к телу и…

Все, Лукьянов. Хватит.

Разворачиваюсь и решительным шагом направляюсь к дому. Не смотрю в сторону озера. Не думаю о ней. Сосредотачиваюсь на дороге, на ружье в руках, на том, что его нужно почистить после неудачной охоты.

Но когда я добираюсь до веранды, то не выдерживаю. Оборачиваюсь.

Каролина как раз выходит из воды. Медленно, грациозно, как Афродита из морской пены. Вода стекает по ее телу ручейками, купальник облегает каждую выпуклость. Она откидывает мокрые волосы назад, и я вижу изгиб ее шеи, капли на ключицах…

Боже мой.

Член встает окончательно. Штаны становятся такими тесными, что больно ходить. Хорошо, что рубашка длинная — она скрывает то, что невозможно скрыть.

Вот это и называется «контролировать свои инстинкты». Браво, Лукьянов.

А потом Каролина делает то, что делают многие женщины, выходя из воды, ну, традиция у них такая: она накрывает свою грудь ладонями и сдавливает, отжимая купальник. А у меня поджимаются яйца, словно она их схватила. Затем берет полотенце и начинает вытираться. Движения медленные, почти чувственные. То ли она не замечает, что я смотрю, то ли специально дразнит.

Специально.

Конечно, специально. Такие всегда знают, когда на них смотрят. И умеют превратить любое действие в соблазн.

Она замечает меня, машет рукой и улыбается. Эта улыбка — как удар под дых. Теплая, открытая, без намека на кокетство. Просто радость от встречи.

Не ведись, придурок. Это все игра.

Но сердце не слушается разума. Оно колотится как бешеное и требует подойти к ней, заговорить, найти повод прикоснуться…

Нет.

Поднимаю руку в ответном приветствии и скрываюсь в доме. Закрываю дверь, прислоняюсь к ней спиной и закрываю глаза.

Что она со мной делает?

За два года после Светки я не испытывал ничего подобного. Я думал, что эта часть меня умерла. Что больше никто и никогда не сможет заставить мое сердце биться чаще.

А тут появилась эта упрямая, дерзкая девчонка со своим розовым чемоданом и за один день разрушила мой покой.

Но я не позволю ей разрушить меня.

Не позволю себя обмануть красивыми глазами и невинными улыбками. Выдержу эту неделю, а потом отвезу ее в город. И забуду, как страшный сон.

А пока — мне нужно ведро холодной воды. Срочно.

Снова выхожу из дома, иду к бане, там раздеваюсь. Зачерпываю ведром из бочки холодную воду, обливаюсь, думаю о рыбалке, о ремонте крыши, о чем угодно, кроме Каролины в красном купальнике.

Но не поможет.

Знаю, что это не поможет. Потому что она уже поселилась в моих мыслях. И боюсь, что выселить ее будет не так просто, как хотелось бы.

Черт