Голди замолкает, но в темноте я отчетливо слышу, как он активно виляет хвостом. Напоследок еще раз чешу его за ушками, а затем избавляюсь от каблуков. Прижав туфли к груди, я крадусь вдоль стены к лестнице.

Не хочу будить Фрэнка. В любой другой день я не прочь поболтать с ним. Но только не сегодня. Сегодня мне хочется побыть наедине с собой.

Внезапный звон стекла заставляет меня вздрогнуть и замереть. Через мгновение я зажмуриваюсь от того, как резко загорается свет.

Несколько раз моргаю и вижу Фрэнка, сидящего в кожаном кресле. На нем темно-серый костюм тройка без галстука. Он не сводит с меня взгляда, когда берет с низкого деревянного столика бокал и делает глоток.

Я прохожу в гостиную и останавливаюсь напротив него.

– Пап, ты пьешь? – спрашиваю я. – Твой доктор запретил принимать…

– Не мог уснуть, – перебивает меня Фрэнк. – Где ты была?

– Навещала подругу из прошлого, – отвечаю я и добавляю. – Не волнуйся, она хранила мой секрет на протяжении трех лет. Ей можно доверять.

Взгляд Фрэнка смягчается.

– Посидишь немного со мной?

Я устраиваюсь на диване, оставив возле него туфли. Фрэнк берет бутылку виски и наполняет бокал на три четверти. Он подносит его ко рту и переводит взгляд на меня. Заметив мое нескрываемое осуждение, Фрэнк замирает.

– Что?

– Ты не должен решать проблемы со сном алкоголем, – нравоучительным тоном произношу я.

Фрэнк подавляет вздох и откладывает бокал. После чего тянется к папке с документами. Горечь подступает к горлу. Теперь я понимаю, почему Фрэнк попросил меня с ним остаться.

– Адвокаты подготовили документы о разводе, – говорит он. – Хочешь посмотреть?

Отрицательно качаю головой.

– Я полностью тебе доверяю.

Тишина наполняет комнату. Я опускаю голову и слышу, как Фрэнк перелистывает бумаги.

– Кимберли, что с тобой происходит? После того как мы вернулись из Монако, ты не бываешь дома. Мы практически перестали видеться. Такое ощущение, что ты меня избегаешь.

– Тебе показалось, – бесцветным голосом возражаю я, пытаясь не встречаться с ним взглядом.

– Хочу, чтобы ты знала: я желаю тебе только счастья. Ты молода и красива, впереди целая жизнь. И я не позволю испортить ее из-за одной-единственной ночи. Все мы когда-то совершали ошибки, и мой долг уберечь тебя от них.

Я подавляю тяжелый вздох и жалею, что согласилась остаться с Фрэнком, а не ушла в свою комнату. В его глазах, я – легкомысленная девица, которая прыгнула в постель к своему бывшему.

– Поверь, у тебя еще будет сотни таких, как он. Мужчины должны тебя добиваться, и ты не должна соглашаться на предложение так опрометчиво. В конце концов, если он – порядочный мужчина, то для начала должен был обсудить это со мной.

Вздрагиваю, когда на мою руку опускается теплая ладонь. Подняв голову, я встречаюсь взглядом с Фрэнком. То, как он на меня смотрит, вызывает в груди горестное сожаление.

Я не должна обижаться на Фрэнка. Он говорит то, что считает правильным. Папа не разочаровался во мне. Он хочет, чтобы я не наделала глупостей.

– Я вижу, что тебе это тяжело дается. Но мы пройдем через это. Уже завтра все будет кончено. Ты забудешь про него и даже не вспомнишь.

Я молчу и не знаю, что сказать.

Если бы мне предоставили выбор: я бы предпочла никогда не влюбляться в Кэша. Я бы предпочла больше никогда его не видеть и не знать, что это такое – быть рядом с ним.

Кэш заставлял бешено биться сердце. Превращал кровь в огонь. Каким-то загадочным образом он делал так, что я чувствовала, что весь мир принадлежит только нам. И если попрошу, то Кэш даст мне все, что я захочу.

Разве такое реально забыть?

– После суда мы вернемся в Лас-Вегас, и обо всем забудем, – уверенно произносит Фрэнк.

– Лас-Вегас никогда не станет моим домом. Это все не для меня, – качаю головой. – Прости, но я туда не вернусь. Хочу обратно в Мельбурн.

Как можно дальше от него.

Может быть, мои раны на сердце затянутся на расстоянии?

– Мы вернемся в Мельбурн, – кивает Фрэнк. – Главное, чтобы с тобой все было в порядке.

– Пап, я в порядке. Мне просто нужно выспаться и отдохнуть. Завтра рано вставать, и если ты не возражаешь, то я пойду спать.

Фрэнк не выглядит убежденным, но неохотно кивает. В последний раз он крепко сжимает мою ладонь, прежде чем ее отпустить.

– Доброй ночи, – наклонившись, я целую его в щеку.

Встаю и иду к лестнице, чтобы подняться в спальню. За моей спиной раздается тихое бормотание Фрэнка:

– Когда-нибудь ты мне скажешь «спасибо». Он тебя не достоин.

Он тебя не достоин. 

Сегодня я снова слышу эти слова.

Мои пальцы напряженно обхватывают перила, пока щепотка неуверенности рассыпается в груди. Но она исчезает также быстро, как появилась. Я разворачиваюсь и смотрю на Фрэнка с предельным вниманием.

– Могу я попросить тебя кое о чем? – спрашиваю я.

– Ты же знаешь: проси, о чем хочешь.

Вернувшись в гостиную, я тянусь за бумагой и ручкой, лежащими на столе. Быстро оставляю запись и кладу лист перед Фрэнком. Он берет его и читает вслух:

– Грейс Аматорио, – Фрэнк поднимает на меня вопросительный взгляд.

– Это его сестра, – объясняю я.

– А «Хаверхилл» это клиника для психопатов? Я тебя правильно понимаю?

– Ей нужна помощь.

– Ты хочешь, чтобы я вытащил ее из психиатрической больницы?

Я киваю. Фрэнк откладывает записку и барабанит пальцами по столу.

– Кимберли, когда я говорил «проси, о чем хочешь», то не это имел в виду. Ты же знаешь, как меня тошнит от этой фамилии, – он неодобрительно на меня смотрит. – Тем более, я не имею дела с умалишенными.

У меня в горле образуется комок.

– Грейс – не сумасшедшая.

– Ты – хорошая подруга, Кимберли, – говорит Фрэнк. – Но у нее есть отец. Если она до сих пор находится в психушке, значит ей там самое место.

Мое сердце сжимается.

– Кроме меня, у нее никого нет.

Фрэнк больше не произносит ни слова, но его взгляд категорично заявляет, что «разговор окончен». Опустив плечи, я бреду в спальню.

Позже я лежу в постели, уставившись в потолок. Не могу уснуть. Потому что все, что я вижу перед собой, стоит мне закрыть веки – синие глаза, сводящие с ума.

Совсем скоро ты проснешься, и я буду рядом.

***

Блеклый свет проникает в комнату сквозь окна. Я сонно моргаю, когда смотрю на часы. Они показывают начало восьмого, и я понимаю, что мне давно пора встать с постели и начать собираться.

Но я не могу этого сделать.

Страх сковывает