Ее крики становились все громче, все отчаяннее, и я чувствовал, как ее киска сжимается вокруг моих пальцев, приближаясь к кульминации, а ее сиськи выпятились вперед, когда сама она выгнулась назад, прижавшись ко мне. Я даже не остановил ее, когда она отняла руку от зеркала и обхватила ею мою шею, запуская пальцы в мои чересчур длинные волосы и притягивая меня к себе.

Я опустил губы к ее шее, вдыхая ее запах, и проводя ими по ее коже, касаясь щетиной чувствительной области, а затем и зубами.

Она простонала мое имя, начиная кончать, и я вытащил пальцы из ее киски, оставив другую руку контролировать ее клитор, а затем вместо этого ввел их в ее попку, заставляя ее кричать еще громче, а ее рука сжала мои волосы так сильно, что почти вырывала их с корнями.

Она выглядела совершенно сногсшибательно, когда распадалась на части из-за меня, огонь в ее глазах горел ярко, на ее чертах был написан экстаз, а ее красота навсегда запечатлелась в моей памяти.

Я еще несколько раз толкнулся в нее пальцами, выжимая из нее все возможное удовольствие, пока мой взгляд не упал на ее губы в отражении, и я представил, как она берет мой член между ними, сосет, лижет и обслуживает меня, стоя на коленях.

— Моя, — прорычал я, убедившись, что она это поняла. Что она знает, что ее удовольствие принадлежит мне так же, как и все остальное в ней будет принадлежать со временем.

Она просто тяжело дышала несколько долгих секунд, наши глаза встретились в отражении, и она кивнула, медленно вынимая пальцы из моих волос.

Демон во мне замурлыкал от этого, и я подался бедрами вперед, мой член задвигался между ее бедер, скользя по влажности ее киски, но я не мог уступить тому, чего он хотел. Я не мог так рисковать.

Я внезапно отпустил ее, вернулся в душ, закрыл глаза и снова сжал член, представляя себе все способы, которыми я разрушу ее, как только смогу доверять себе рядом с ней, и рыча от усилия, которое требовалось, чтобы не сделать этого прямо сейчас.

А до этого она будет умолять меня. Умолять и просить, приоткрывать свои полные губы и подчиняться моим приказам так, как мне нужно.

Я сильно кончил, разбрызгав сперму по стене душа и желая, чтобы это были ее полные сиськи.

Я долго оставался под горячей водой, успокаивая зверя во мне с помощью удовольствия и силы воли, пока не убедился, что снова полностью восстановил контроль над собой.

Когда я вышел, то обнаружил, что ее нет, дверь закрыта, а свежие спортивные штаны сложены для меня в раковине рядом с полотенцем.

Я вытерся, надел чистую одежду, причесался и почистил зубы, а затем открыл дверь.

Я замер, увидев, что выход заблокирован мягкой кроватью, которую Бруклин явно придвинула к дверному косяку, чтобы я мог до нее добраться даже с цепью.

— Смотри! — воскликнула она, прыгая на кровать и кувыркаясь. — Я могу сделать сальто вперед!

Она ошибалась. Это было не сальто.

Я посмотрела на нее с недоумением, пытаясь понять, в каком настроении она находится, а она похлопала по мягкому матрасу рядом с собой. Она переоделась и была одета в черные гольфы до колен, крошечные черные шортики и что-то похожее на мужскую хоккейную футболку, которую завязала узлом на боку. Еще она нарисовала красное сердечко у себя на скуле, и по какой-то причине мне захотелось прижаться к нему губами.

— Я думаю, нам нужно поговорить, — серьезно сказала она, и ее настроение снова изменилось. Она была как ветер, но за ней было труднее угнаться.

Я приподнял бровь, глядя на нее, и медленно опустился на кровать, стараясь не показывать, как чертовски сильно я наслаждался ощущением чего-то мягкого под моим телом после всех этих месяцев сна на холодном полу. Это было еще одно проявление ее доброты по отношению ко мне, и, помимо оргазмов, я все еще не был уверен, что она получала от этого. Кроме того, я бы дал ей их в любом случае.

— О чем? — Спросил я.

— О том, что ты злишься на меня. Ты злишься как безумный шляпник, Мертвец, а я не могу этого вынести.

Я нахмурился, потому что только что заставил ее кончить так сильно, что она едва могла дышать, так что не был уверен, какая часть этого заставила ее подумать, что я злюсь на нее. Однако она продолжила, не дожидаясь моих вопросов, так что я предположил, что вот-вот узнаю.

— Потому что я тусуюсь с Найлом и учусь быть крутой королевой-убийцей, а ты просто сидишь здесь весь день с хмурым лицом, как гусь, которому не дали пощипать травку.

— Он тебе нравится? — Спросил я ее мрачным тоном. — Человек, который взял тебя в плен и держит взаперти, как крысу в клетке?

— Э-э-э, эта клетка намного приятнее, чем мое предыдущее жилище, — отметила она. — И мне нравится убивать, так почему бы мне не стать лучше в этом? — Было еще что-то, о чем она умолчала, но раз она не делилась этим, я решил не настаивать. Возможно, она сама до конца не разобралась в своих чувствах.

— Если у тебя это так хорошо получается, может, тебе стоит попытаться убить его, пока ты там, наверху, — выплюнул я.

— Я пыталась убить его шестьдесят семь раз! — сказала она, театрально запрокинув голову и уставившись в потолок. — Он сказал мне, что Дьяволу он не нужен, и я начинаю думать, что он, должно быть, прав. Это безнадежно.

— Это не безнадежно, — настаивал я. — Тебе просто нужно вонзить в него клинок, и тогда все наши проблемы решатся. У меня больше денег, чем ты можешь пожелать. Мы могли бы поехать куда угодно. Стать кем угодно.

Не уверен, как я смогу забрать ее с собой, когда сбегу, но я что-нибудь придумаю. Она просто поменяет одного похитителя на другого, но по крайней мере я буду хозяином, готовым уничтожить мир ради нее.

— Где все твои деньги? — спросила она с любопытством. — Ты нарисовал карту сокровищ, на которой крестиком отмечено место? Закопал в могиле? Оставил у бабушки? Засунул себе в задницу?

Я напрягся, гадая, не настал ли тот момент, когда она раскроет, зачем ее сюда послали. Но