К горлу подкатывает горечь.

Они спорят. Ругаются, стоя у этой машины.

Не моргая, впиваюсь в ее лицо глазами, потому что лица Градского я не вижу, только его затылок. Ее лицо красивое. Утонченное. Правильное, без единого изъяна, словно с нее лепили долбаную куклу Барби!

Ее рука ложится на отворот его пиджака, и я уже ее ненавижу. И руку, и саму блондинку. Она собственническим и примирительным жестом поглаживает его грудные мышцы и, закинув руки ему на шею, оставляет на его губах легкий поцелуй.

Живот скручивает спазмом.

— Арина… — Передо мной возникает Кристина, и я перевожу на нее шокированный взгляд. — Пошли!

Пошатываюсь на ослабевших ногах, роняя поводок.

Подруга дергает меня за руку, суетясь, подхватывает с земли рулетку поводка и разворачивает меня на сто восемьдесят градусов от картины, которая навсегда отпечаталась в мозгу. Картины, где Влад Градский целует другую женщину.