– У меня нет шансов? – произнес он бесстрастным, почти неживым голосом.

– Боюсь, что нет.

– Хорошо, – Артем посмотрел на нее с каким-то дерзким отчаянием. – Но давай хоть потрахаемся в последний раз! – выкрикнул грубо. – Чтобы не так больно!..

– Артем, я не могу.

– Я заплачэ тебе! Хочешь – пятьсот баксов… в подарок… Нет, я дам больше – тысячу! Все! Все забирай, что было наше!..

– Прекрати! Или я лягу в кухне.

– Ну скажи хотя бы, что все еще любишь меня. Соври! Чего тебе стоит… Я не прошу большего. Просто скажи: Артемчик, я все еще люблю тебя. И все. И я с этим уйду.

– Это не так просто, как ты думаешь. Я даже ему не говорила еще этого слова.

– Ну как же так? Ведь мы любили друг друга… И всегда говорили об этом. Куда все делось?

Она молчала.

Артем просительно дотронулся до ее руки:

– Аннушка… Всего одно слово… Мне так холодно.

Она посмотрела на него жалостливо, что-то дрогнуло в ней, даже глаза повлажнели и покраснели веки, но через секунду жестокость, свойственная подлинной любви, жестокость, какую вызывает у влюбленного всякая помеха его большому чувству, заставила ее произнести:

– Нет.

Лето-осень 2003 г.

© 2007, Институт соитологии