Маруся Дурова была несчастьем помноженным на тридцать три. До Филина эта истина дошла в первый день их пребывания в деревне. Он вытаскивал её из лужи, куда она провалилась одной ногой по колено и потеряла там кроссовок. Потом отдирал с её одежды и волос репейник, в который она упала, катаясь на велосипеде, что ей одолжил один из мальчишек на улице. После репейника счастливая велосипедистка не успокоилась и поехала дальше, её последней остановкой стала крапива. Больше она на велосипед в тот день не садилась.
Филин с улыбкой наблюдал за её приключениями, похвалив себя за дальновидность — он правильно сделал, что поселил её под боком. Целее будет.
Он свозил её на ферму, где Марусе очень понравилось гладить мокрые носы коров, мягкая шёрстка ягнят, а гуси как-то не зашли. Один из них щипнул её за ногу, Маруся в ответ не растерялась. Она трясла его за шею и визжала на всю деревню, пока вокруг неё гоготала стая гусей и смеялись работники фермы, что пытались освободить гуся из Маруськиного плена.
Вечером Маруся заселилась вместе с Филином в один из гостевых домиков базы отдыха, которую Филин отстроил рядом с деревней. Продолжая дело своего дяди, который обожал их деревню, Булат втянулся сам. Школа, детский сад, сельский клуб, магазины, банный комплекс для экотуризма — всё так или иначе строилось благодаря Филимонову. В то время, как мелкие деревни вокруг загибались, его росла год от года. Филин испытывал чувство гордости, осматривая свои владения.
— Почему тебя называют здесь Булат? — спросила Маруся вечером, когда они сидели перед камином, который разжег Филин в гостиной гостевого домика.
Святослав обрабатывал ей рану на ноге от мелких зубов гуся. Рядом с Марусей надо всегда держать аптечку — вот, что понял для себя Филимонов. По-хорошему, всю её надо бы искупать в чане с зеленкой — на лице и руках волдыри от крапивы, на теле ссадины от падения с велосипеда. В пункте у фельдшера ей днём вкололи прививку от столбняка. Поездку в деревню можно считать удачной, ведь она ещё жива.
— Меня так раньше звали, потом я сменил имя, фамилию, отчество.
— Зачем?
— Так надо было.
— Я бы не хотела быть никем, кроме Маруси Дуровой, — после минутных размышлений решила девушка.
— И это очень хорошо, я тебе прям завидую, Дурова, — ущипнул её за нос Филин.
— А мы пойдем ночью голые на речку купаться? — загорелись глазки Маруси. — Тут такая речка классная!
— Нет, Маруся, ночи холодные, сиди дома одетая!
Когда она ушла в свою комнату спать, Святослав завис на секунду, Маруся всё-таки сделала вторую попытку? Если и сделала, Филин снова её проворонил.
Святослав подкинул в камин немного дров, лёг на разложенный диван всё ещё одиноким холостяком, пока девушка, которая ему нравилась и которую он хотел, спала за стенкой.
Филин уставился в огонь, уснуть никак не получалось. Ему нравилась его деревня, здесь Булату было спокойно, хоть и тоскливо, когда он проезжал мимо места, где был старый дом его семьи. Он не продал участок, не построил на нём новый дом, а сделал из него небольшой сквер с фонтаном и скамейками. Будто это был памятник всем тем, кого он любил.
Звонок от Назара оторвал его от созерцания огня.
— Я нашёл мать твоей сбежавшей невесты. Она угодила в больницу с инсультом, прохожие нашли на улице без документов, всю грязную и в крови, её определили, как бомжиху. Никто даже не чесался искать её родственников. Только выписали из реанимации, её парализовало — не говорит, не двигается, только глазами хлопает.
— Спасибо, Назарыч, сделай так, чтобы лечили нормально, хочу с ней поговорить.
После этого звонка Филин тут же набрал номер Лейсан, вместо неё ответила Алла — руководитель приюта для женщин, которая жила там же большую часть времени.
— Лейсан оставила телефон здесь. Сказала, что он ей не нужен, вдруг девочкам пригодится. Она один раз съездила в город, потом собрала вещи и уехала два дня назад, ничего не сказала, куда и зачем, а я и не спросила. Надо было? — встревоженно спросила Алла.
— Нет, спасибо, у вас же не тюрьма.
Святослав задумчиво потёр подбородок — Лейсан как-будто сбежала. Сначала лила слёзы, что не знает, что ей теперь делать, а тут вдруг быстро сообразила.
Дверь комнаты Маруси скрипнула и она вошла в гостиную.
— Давай поменяемся, пожалуйста, я тут посплю, а ты в комнате. Там холодно. Я люблю тепло.
— Я тоже люблю тепло, Марусь. Возьми ещё одно одеяло.
— Не будешь меняться? — прищурила глаза Пчёлка.
— Не буду.
— Тогда я буду спать с тобой!
Глава 33. Из огня да в полымя
— Марусь, извини, что веду себя так, как будто это я Дуров, а не ты, — тихо раздалось в ночи между двумя телами под разными одеялами.
Маруся приоткрыла правый глаз, который ещё не спал. Птице Филину захотелось пощёлкать клювом, в то время как она пришла сюда просто поспать в тепле. Странный он всё-таки мужик.
— Ты простая, как пять копеек и люди этим пользуются, а я хоть и мерзавец, но тобой пользоваться не хочу.
— Не хочешь, как хочешь, — зевнула Маруся, швыряясь в одеяле, одетой как-то не спалось. — Я бы тобой попользовалась, да не знаю, как это делается.
Когда Филин осознал, что Маруся по привычке раздевается и собирается спать рядом голая, он всё же решил, что раз выбрал жизненное кредо мерзавца — надо идти до конца.
— Хочешь научу?
Под одеялом Маруси наступила тишина, она высунула оттуда нос, недоверчиво глядя на мужчину, который улыбался ей в интимном полумраке гостиной. В её глазах играли отблески огня, что пылал в камине за его спиной, в его же загорелись искорки озорства.
— Себя ты не стесняешься, это я уже понял, но стоит мне снять рубашку, как ты отводишь глаза. Смотри, трогай, я не против, а дальше, как получится. Я ни на чём не настаиваю, натрахался на три жизни вперёд. Если ты не захочешь, ничего не будет. Ниже пояса чур не трогать! Я как зажатую гусиную шею вспомню в твоих руках, мне прям плохо становится.
Филин засмеялся и откинул от себя одеяло, перевернулся на спину, повернув голову в её сторону. Маруся сверкала глазами и не двигалась, будто боялась, что хищная птица её заметит. Святослав осторожно взял её за руку и положил её ладонь себе на грудь.
— Можешь делать, что хочешь, а можешь не делать ничего.
Впервые мужчина в постели дал ей выбор, обычно её партнёры вели себя так, будто она им что-то должна — показать, рассказать, отсосать. Разделась — так трахайся. Филин не просил и не заставлял, он будто приглашал её в путешествие, а путешествовать Дурова любила.
Маруся робко двинулась ладонью в сторону его правого плеча, где начиналась карта из его татуировок. Не изображения, животных, не надписи на непонятном языке, а абстрактные линии и узоры, чтобы понять которые, надо было хорошенько приглядеться. Они, наверняка, что-то значили. Её ладонь медленно следовала по чернильной карте, грудь мужчины размеренно вздымалась, а на губах играла довольная улыбка.
— Под твоими татуировками шрамы, откуда они?
— Мы не настолько близки, чтобы я об этом рассказывал, — усмехнулся Филин.
Он поймал её ладошку в районе своего живота, поднёс к губам и нежно прикоснулся к ней губами, у Маруси перехватило дыхание. Филин перевернулся со спины на живот и подложил под голову руки, тяжело вздохнув.
— Если я усну, это не потому что ты бревно, Маруся, а потому что мне пиздец как хорошо. И чтобы я больше от тебя этой херни не слышал. То, что твой муж с опилками в башке и пытался их в твою насыпать, не значит, что ты должна с ними теперь таскаться по жизни до самой пенсии.
— Семья моего первого парня сколотила состояние на лесозаготовках, опилки у меня от него, немножко от его старшего брата, — прыснула от смеха Маруся.
— Тянет тебя прям к дятлам, Маруся, а ты ведь ни фига не полено.
Филин от души посмеялся над собственной шуткой, уткнувшись лбом в подушку. Девушка хихикнула позади него. Она вылезла из под одеяла и он почувствовал на себе её тяжесть, Маруся села на него и продолжала гладить ладонями по спине. Её нежные руки, которые никогда не знали тяжёлой работы, мягко касались его кожи, он прикрыл глаза, наслаждаясь её ласками. Его понемногу одолевала сонная дрёма, как вдруг Маруся вырвала его оттуда одним поцелуем, затем вторым. Она продвигалась поцелуями вверх по позвоночнику от лопаток до шеи. Её волосы двигались вверх вместе с ней и щекотались, иногда он чувствовал, как её соски касаются его кожи. На каждое касание он отвечал вздохом. Когда Маруся начала целовать его в шею, прижавшись всем телом к нему, он глухо застонал, стискивая зубы. Пора брать тёлочку за рога.
