Сал широко раскрывает глаза, прежде чем хватает меня за руку и ведет наверх. Мы выходим на ее балкон, где нас обволакивает прохладный ночной воздух. Я устраиваюсь на одном из шезлонгов, накрываю ноги пушистым пледом и устраиваюсь поудобнее. Мягкие подушки мгновенно принимают форму моего тела, обволакивая меня комфортом, как лучшее объятие. Она достает пергамент, наполняет его ароматной травкой и делает глубокую затяжку.

— Ладно, выкладывай.

И я выкладываю.

Я рассказываю ей все. О ночи после вечеринки, о том, как я провела ночь, свернувшись калачиком на его диване. О медленном разгорании моих чувств, украденных взглядах, крошечных электризующих моментах, которые заставляли меня сомневаться, не придумываю ли я все это. А потом я рассказываю ей о сегодняшнем вечере. Сегодняшний вечер изменил все.

— Я поклялась, что больше не буду вступать в отношения. Я так устала от парней. Но он... — я качаю головой и выдыхаю. — Он заставляет меня хотеть попробовать еще раз.

Она молча смотрит на меня, ее выражение лица нечитаемое, пока я рассказываю ей все до мельчайших подробностей. Мне нужно, чтобы она поняла. Нужно, чтобы она сказала мне, что я не сумасшедшая, потому что чувствую себя именно таковой. Если она отвергнет это, я, возможно, никогда больше не смогу произнести эти слова.

Когда я наконец замолкаю, чтобы перевести дух, рассказав все, что только могу вспомнить, она протягивает мне косяк. Я благодарно улыбаюсь. Теперь ее очередь говорить. Я делаю глубокую затяжку, уголек на кончике ярко вспыхивает, чуть не обжигая большой палец о пламя. Мои мышцы расслабляются, напряжение ночи улетучивается. Но мои мысли по-прежнему заняты одним.

Им.

Тео, стоящий в темноте и смотрящий, как я уезжаю, с нечитаемым выражением лица. Я хотела повернуть назад, чтобы остаться в его орбите еще немного. Но я видела все, как ясный день. Он уже отстранялся. Но он ошибается, потому что я не собираюсь так легко сдаваться.

Через несколько месяцев школа закончится. Я стану взрослой, по-настоящему. Это должно что-то значить, правда? Тогда мой возраст не будет иметь значения. На самом деле.

Сал пинает меня ногой, возвращая к реальности.

— Земля вызывает Софи!

Я моргаю, виновато ей улыбаясь.

— Прости! Что ты говорила?

— Не могу поверить, что ты это от меня скрывала! Я знала, что ты влюблена в нашего учителя и что у вас есть общая история... но я и понятия не имела, что чувства взаимны!

Я фыркнула.

— Честно говоря, я тоже не знала.

— И ты ночевала у него дома? — она качает головой. — В то время как я сходила с ума, думая, что тебя похитил маньяк с топором.

Смех поднимается у меня в горле, и от кайфа его невозможно остановить.

— О боже. Ты же не сделала этого. Но да, все так. Я до сих пор не могу в это поверить.

Она улыбается.

— Я так рада за тебя. Твоя собственная романтическая сказка.

Я закатываю глаза.

— Жаль, что это не роман. По крайней мере, тогда у меня был бы счастливый конец.

— Почему ты так уверена, что его не будет? — ее голос мягкий, искренний.

Я вздыхаю.

— Ну, он мой учитель, Сал. Более запретной любви, чем эта, не придумаешь.

— Запретная или нет, если она суждена, то так и будет, — она ухмыляется. — К тому же, у вас с ним будут милые дети.

Я бросаю ей в лицо подушку.

— Сал! Да что с тобой не так?

Мы расхохотались, и я почувствовала облегчение. Я так благодарна, что наконец поделилась с ней этой тайной. Теперь она не только моя. Она знает. И независимо от того, чем это закончится, я знаю, что она всегда будет на моей стороне.

— Ну, — говорит она, отдышавшись. — Дай мне знать, если тебе понадобится алиби. Я всегда готова тебя прикрыть!

— И я тебя.

Вокруг нас воцаряется тишина. Мы расслабляемся, наслаждаясь тишиной и звездами, мигающими высоко над нами, когда мой телефон вибрирует на коленях. Сердце подскакивает к горлу, когда я неловко разблокирую его, уже зная, кто это.

Он.

Сал сразу замечает мою реакцию и подбегает ко мне, любопытная, как всегда. Увидев имя на экране, она вскрикивает и хватает меня за руку.

— Я же тебе говорила! Счастливый конец, вот и он!

Она смотрит через мое плечо, пока я печатаю, и жду его ответов. А потом... ничего. Разговор обрывается. У меня скручивает живот, но я заставляю себя дышать. Уже поздно, может, он уснул.

— Я хочу приглашение на свадьбу, — объявляет Сал.

Я стону.

— Ха-ха, очень смешно.

— Хочешь что-нибудь поесть? Я проголодалась, — спрашивает она.

При упоминании о еде у меня в животе урчит.

— Да! Пойдем.

Мы набрасываемся на кухню, уничтожая чипсы, мороженое и конфеты, как будто не ели неделями. Я нахожу пакет с миндалем с васаби, моим любимым, засунутый высоко на полку в кладовой. Сал включает фильм, и мы устраиваемся поудобнее, а мои глаза с каждой минутой становятся все тяжелее.

Джек и Роза шепчут свои трагические прощания на экране, а мои глаза наконец закрываются.

Громкий хлопок будит меня. Солнечный свет льется через окна, слишком яркий. Сал стонет рядом со мной, протирая глаза от сна. Я сажусь, сердце колотится, ищу источник звука.

Джейс входит, перекинув через плечо спортивную сумку. Я глубоко выдыхаю, увидев его. Это просто Джейс, который ведет себя как черт, не обращая внимания на тех, кто спит. Придурок.

Сал поднимается на локти.

— Ты только что пришел домой? Где ты был?

Джейс встречает ее взгляд, его лицо напряжено, затем проходит мимо, не говоря ни слова. Скорее всего, он уходит в свою пещеру. Я редко вижу его в доме, он избегает людей, как чумы. Понятно. Я бы поступила так же, будь я дома.

Она с досадой выдыхает, приглаживая выбившиеся из косы волосы.

— Есть планы на сегодня?

— Нет, — я потягиваюсь, качая головой. — Но, если у тебя есть, я могу пойти домой.

— Ни в коем случае. Сегодня ты моя. Давай проведем день здесь, смотря сентиментальные мелодрамы... Согласна?

Я улыбаюсь.

— Ты же знаешь, что согласна.

Глава 22

Софи

Остаток выходных я провожу у Сал и только поздно вечером в воскресенье возвращаюсь домой. Родители едва замечают меня, когда я вхожу в дверь, но это не страшно. Лучше, когда меня игнорируют, чем когда приходится выслушивать их резкие вопросы. Но их молчание каким-то образом давит на меня. Оно громкое. Это оксюморон, я знаю.

Я почти не сплю. Просто лежу и смотрю в потолок, как будто там могут быть ответы, которые я ищу. Подсказки, как двигаться дальше. Мой телефон лежит рядом со мной всю ночь, на ярком экране отображается последнее сообщение от Тео. Я постоянно нажимаю на него, смотрю, а потом снова закрываю. Мой палец так много раз парит над клавиатурой, что я теряю счет. Я хочу что-то сказать. Я хочу, чтобы он что-нибудь сказал. Но ничего не происходит. Он не пишет. А у меня нет смелости сделать первый шаг.

Утром я прихожу в школу еще до восхода солнца. Здание тихое и спокойное. Странно быть здесь так рано. Коридоры тихие и спокойные, как в городе-призраке. Но я здесь не ради тишины и покоя, я здесь ради него.

Я нервничаю. Меня тошнит, пальцы покалывает от нервного напряжения. Я не знаю, что он скажет и как поведет себя. Будет ли избегать меня? Будет ли делать вид, что ничего не произошло? Будет ли он смотреть на меня, как на ошибку, как на просчет, о котором теперь сожалеет?

У меня скручивает живот. Я ненавижу даже думать об этом. Ненавижу, что ожидаю этого. Но после Коула... я как будто не могу не готовиться к отказу, к боли. Что в конце концов все решат, что я недостаточно хороша, или слишком хороша, или просто не подхожу во всех важных аспектах.

Но Тео не Коул. Я знаю, что он не Коул. Он добрый, сложный и такой, которого я не должна хотеть. Но я хочу. Боже, как хочу.