можно было попытаться договориться с герцогом! О чем? Да хотя бы о том, чтобы играть свадьбу не завтра, а через три дня? Или через неделю!
Про роскошное платье, которое надо сшить, что-нибудь сказать, или еще что-то придумать! Я ведь даже не попыталась торговаться! Плохо, Белла, очень плохо. Папа меня не так учил, совсем не так.
Нужно всегда уметь постоять за себя. Я же… эх! Смогла получить отсрочку только до утра.
Правда, вспомнив жуткий клыкастый оскал на чешуйчатой морде, я поняла, что слишком строга к себе. У такого Чудища хоть сколько-то часов смогла выбить — уже героиня. И нет, не буду возвращаться.
Буду использовать с умом то время, что у меня есть.
Кстати, куда идти?
Герцог сказал: «иди в свои покои». Но где они?
Все время, пока размышляла, я шла по коридору, пол которого был устлан красной ковровой дорожкой. Удалялась от единственного известного мне места — библиотеки. Там, кстати, были вполне удобные кресла. И книги. Было бы неплохо осмотреть ту секцию, где я очнулась — там в каком-то странном порядке стояли свечи, а еще какая-то пентаграмма на полу…
Я уже решила вернуться и пойти обратно по коридору, как одна из дверей вдруг распахнулась, и оттуда показалась девушка в форме горничной.
— Леди Ташфор! — Она исполнила книксен. — Позвольте проводить вас в покои и помочь подготовиться ко сну?
— Позволяю, — кивнула я. — А еще я бы не отказалась поужинать.
— Я передам ваше пожелание госпоже Маркес, — девушка снова исполнила книксен. — Следуйте за мной.
Ну, я и последовала. Завернув за угол, мы пришли к очередной двери. За ней оказались покои, оформленные в бежево-золотой цветовой гамме. Проведя меня через гостиную в спальню, девушка осведомилась, не нужно мне еще чего-нибудь.
Пришлось напомнить про ужин — в животе как раз громко заурчало. У них с едой проблемы, что ли? Горничная с неудовольствием поджала губы и ушла.
Надеюсь, она вернется с ужином, а то я сама пойду и найду кухню!
Мысль показалась заманчивой, но вначале я решила обыскать спальню. На туалетном столике лежали пяльцы с вышиванием, значит, личные вещи Белинда с собой все же привезла.
Может, осмотрев их, я найду ответы на хоть какие-то вопросы?
Так. Где юная девушка могла хранить что-то ценное? Вариантов немного, на самом деле. Среди нижнего белья, под матрасом, за туалетным бачком — хотя последнее вряд ли про Белинду…
Искомое я обнаружила под подушкой. Да уж, никакой фантазии!
Я поморщилась, доставая небольшую тетрадь в розовой обложке.
Дневник Белинды! Какая прелесть. Хорошая новость — я умела читать на местном языке, который явно не был русским. Потом обдумаю это, как и все остальное.
Сейчас надо понять, чем жила Белинда. И, что важнее, как случилось так, что на ее месте оказалась я.
Пролистав довольно скучные жизнеописания, в которых много времени отводилось вздохам по прекрасному Алеану, сыну торговца пряностями, я перешла к последним страницам.
«Он Чудовище! Покрытый чешуей монстр, который носит маску, только бы казаться человеком! К сожалению, он богат и знатен, а даже чудовищам не чужды мужские желания. Мой отец отдал меня ему, чтобы расплатиться с долгами и получить пост при дворе. Дорогой Алеан, прости, но нам никогда не быть вместе!»
Последняя запись гласила:
«Может, еще не все потеряно? Впервые у меня появилась надежда! Этот зеленоволосый юноша, назвавшийся эльфом, говорит, что заклинание верное. О, только бы получилось! Я на все готова, только бы не стать постельной игрушкой Чудовища!»
Так-так. И что это нам дает?
Глава 6
К сожалению, это была единственная запись, связанная с эльфом. Больше упоминаний я не нашла, как не нашла и описания ритуала, который провела Белинда. Какое заклинание дал ей «зеленоволосый юноша»? Ответа не было.
Я проштудировала дневник от корки до корки и устало откинулась на подушки. Глаза закрывались, дико хотелось спать.
Но такой роскоши я себе позволить не могла. Если ничего не сделать, можно и замужней проснуться. Ну да, замужем за мужиком, который превращается в чудовище, и он хочет меня только потому, что я вроде как должна снять проклятие.
Так себе перспектива.
Я изо всех сил гнала от себя панику. Поводов для нее была масса, и самый главный — у меня просто в голове не укладывалось, что я нахожусь в теле совсем другой девушки, в другом мире!
Пока желание поорать и в целом устроить истерику удавалось сдерживать. Слезами и криком я себе не помогу, а вот правильными действиями — вполне.
Надо собрать как можно больше информации. Может, удастся банально убежать из замка Чудовища? Выглянув в окно, я увидела стекло, покрытое морозными узорами, а за ним — заснеженный парк. В замке было тепло, но очевидно, что на улицу надо выходить, надев на себя как минимум лыжный комбинезон, а не легкое платье, что на мне.
К удивлению, в комнате, что я определила как гардеробную, почти не нашлось теплой одежды. Платья были из шелка, атласа и ткани, похожей не хлопок — хоть и многослойные, но все как одно декольтированные, с открытыми плечами, они вряд ли согревали.
Еще нашла несколько пар шерстяных чулок с завязками. Так, а куда их крепить? К панталонам? Тоже к шелковым? Ну и дела! Похоже, местные женщины совсем не знают, что такое воспаление придатков…
Плащ же я отыскала всего один — темный, подбитый мехом, правда, немного облезлым. Судя по виду и аккуратным, но многочисленным заплаткам, носили его давно и часто. В том же углу, где висел плащ, нашлись и видавшие виды ботинки.
Пожалуй, в этом можно и бежать, если решусь. Меня одолевали очевидные сомнения: мир незнакомый, за окном зимняя ночь, мороз, судя по обледенелым окнам. А вдруг замок герцога далеко от остальных поселений, что было бы обидно, но логично?
К тому же, положим, доберусь я до города или деревни какой-нибудь. Что буду там делать? Даже если не учитывать, что герцог наверняка станет искать свою «надежду снять проклятие», появится банальный вопрос — на что жить?
Я принялась повторно обшаривать гардеробную в поисках каких-нибудь украшений. Нашла платье, расшитое по корсажу розовым жемчугом, и все. За поиском чего-то острого, что могло помочь отпороть жемчуг, меня и застал стук в двери.
Оказалось, принесли мой ужин. Вошла целая делегация: пожилая дама в сером платье и белоснежном чепце, и две горничных, в руках у которых были полные