- Стефан, почему не разбудил? – когда ответа не услышала, добавила: - Останови, пожалуйста, повозку, дай мне хоть в туалет сходить, – тут я была услышана и телега остановилась. Сделав необходимые дела недалеко от повозки и вернувшись на свое привычное место, я вновь решила наладить хоть какое-нибудь общение, поэтому спросила:

- Долго нам еще добираться? Может имеет смысл перекусить?

- К вечеру будем на месте, - сухо ответил он. – Возьми что-нибудь себе поесть в мешке.

Мне вновь пришлось нарезать и собрать бутерброды и один отдать мужчине, но до этого я отыскала на дне повозки какую-то большую кофту для себя и тяжелый меховой плащ для Стефана, который и передала вместе с гамбургером. Он настороженно глянул на меня, как будто перед ним шпион, который затеял какую-нибудь провокацию, но потом забрал еду, а плащ накинул себе на плечи. И опять ни какой благодарности.

Снова в дороге и в полном молчании прошел день. Местность как-то незаметно сменилась на густой лес с высокими деревьями. Наша телега ехала по ухабам среди толстых стволов по еле заметной колик. Стало существенно темнее, потому что густые кроны зеленых исполинов перекрывали весь солнечный свет. К вечеру, когда разыгралась нешуточная метель и ветер на большой скорости врезал в нас мелкий снег, на горизонте появилось небольшое поселение. Оно расположилось на небольшом склоне, было обнесено высоким бревенчатым забором и имело широкие ворота, которые закрылись сразу следом за нами. На центральной площадке у большого сруба нас встретили несколько мужчин. Они были в теплых кафтанах, подпоясанных толстыми поясами, в меховых шапках, больших сапогах и по образу сильно мне напоминали крестьян позапрошлого века где-нибудь под Смоленском.

- Добро пожаловать в поселение отверженных, – не особо радушно сказал один из них. - Сегодня укладываетесь спать в бане, а завтра покажу куда можно заселиться, – без лишних предисловий и знакомств скомандовал тот же человек и указал на отдельно стоящий небольшой домик. Потом добавил: - Лошадь можешь поставить пока ко мне в стойло.

Далее каждый занялся своим делом: я подготовкой к ночлегу, мой муж – лошадью. В парной было очень тепло и влажно, там нам удалось по очереди слегка смыть дорожную пыль. Спать улеглись в предбаннике: он на полу постелив верхнюю одежду и положив шапку под голову, я, на узкую лавку, также расстелив плащ.

Утром глава поселения выделил нам маленький деревянный домик, состоящий из небольшой прихожей и одной комнаты, которая была и кухней, и гостиной, и спальней. – «Мир изменился, а жилплощадь нет. Я опять хозяйка однокомнатной квартиры», – с иронией подумала я.

Дом был так спланирован, потому что по середине этой комнаты стоял большой каменный постамент в виде цилиндра с углублением в середине. Это сооружение было подобием нашей русской печи, потому что служило и для обогрева и для приготовления пищи, только смотрелось не так громоздко и не нуждалось в трубе для отвода дыма. Я наконец-то добралась до исследования устройства чудо-камня. А работал он очень просто: в середине белого постамента имелась глубокая дыра глубиной почти до самого пола, куда и вкладывался круглый красный «огонь-камень». Сбоку постамента торчали ручки от металлических пластин, которые уходили в глубь постамента и педалька, которыми регулировали уровень нахождения «огонь-камня» по отношению к поверхности платформы. Если нужен огонь по больше, то педальной камушек подымается ближе к поверхности, а металлические пластины, как заслонки в печи под ним закрывались. Если нужно жар убавить, то вытаскиваешь заслонки начиная с верхней так, чтобы камень проваливался вниз до нужного уровня. Хочется запечь продукты, как в духовке, то сверху на посудину нужно лишь опустить большой глиняный колпак. И никаких тебе дров, дыма и золы, все чисто.

В ближайшем от входу углу была дверь в небольшое помещение, которое служило туалетом, постирочной и местом, где можно нагреть воды, чтобы умыться. Тут тоже стоял такой же камень-печь только меньше.

Поселение насчитывало еще десять таких же как у нас добротных домов и небольшую баню.

Еще по дороге я пыталась проанализировать произошедшее со мной и несмотря на нереальность происходящего, граничащее с сумасшествием мне было как-то по детски радостно, с предвкушением и надеждой на лучшее. Поэтому я решила, что если все происходящее сейчас со мной не плод моего больного воображения и я не лежу где-нибудь в больнице в коме, то выпавший каким-то чудом мне шанс на вторую жизнь, я решила использовать и прожить эту подаренную жизнь по другому. Сама себе пообещала не смотря ни на что прожить ее так, чтобы потом вновь не оказаться в одинокой старости.

Следующий день был посвящен знакомству с обитателями деревеньки. Кроме нас со Стефаном в ней оказывается жили еще три семейные пары, остальные мужчины были одиноки. Все мужчины были эльфами, а женщины - людьми. Но странностью, что первой бросилось мне в глаза, было отсутствие в поселении детей. Жители были все не старыми, но не понятно, по какой причине в семейных парах не было детей.

А тем временем нам довели местный уклад жизни и обязанности, которые имели все поселенцы. Они оказались были просты и не лишены логики: каждый в поселении обязан был участвовать в общественных работах, которые определялись на общем собрании и участвовать в обороне от нашествий нечести.

Потом мы со Стефаном занялись обустройством нашего жилища.

Вечером, когда все вещи были разложены, а ужин не только приготовлен, но и снова в молчании съеден, мне пришлось поднять вопрос о месте для сна. Понимая, что спать вместе пока мы не будем, по крайней мере в ближайшем будущем и зная о благородном происхождении своего супруга, привыкшего к комфорту, я предложила:

- Стефан, ты ложись спать на кровати, а я постелю себе на лавке.

Он без слов встал из-за стола, пошел к кровати и начал раздеваться. Тогда я впервые увидела его с голым торсом. В храме я не ошиблась, он действительно был очень красив и хорошо сложен, имел широкие плечи, сильные рельефные руки и хорошо развитую мускулатуру спины, только сейчас ее портили ужасные еще не зажившие, воспаленные раны на месте крепления крыльев. Судя по их виду, они должно быть сильно болели, но Стефан за все время ни разу не подал виду. Мне стало так жаль его, поэтому я искренне предложила свою помощь:

- Стефан, я совершенно не разбираюсь в местных лекарствах, но тебе