Служанка махнула рукой, мол, не огорчайтесь, леди, завтра будет день, придем пораньше. Согласно кивнула. Что уж теперь. Вообще, по поводу провинции я могла уточнить и у не-благоверного, я и хотела, но вовремя прикусила язычок. Ведь если Эрик о ней ничего не знает, в чём лично я сомневалась, то услыхав о куске земли, мог вставить мне палки в колеса или отвоевать надел себе. Хорошо, я не рискнула по этому поводу открыть рот. Пусть лучше знающий человек растолкует политику партии.

Мы с госпожой Рот только и успели отойти на пару шагов, как дверь салона открылась, и на порожек ступил импозантного вида мужчина в черном дорогом костюме, с цилиндром на голове и с зонтиком-тростью. Заметив замерших сусликами нас, он вопросительно вздернул брови, покосился на дверь и снова на нас.

― Вы ко мне?

― Если вы нотариус, то да. К вам.

― Он самый. Лорд Людви Девятый Коктенберг. У вас нечто срочное, леди? ― взглянул на магчасы. ― Если дело ваше недолгое, могу уделить вам полчаса.

Повезло!

Потрясываясь про себя от возбуждения, достала на свет «иди»-карту, протянула нахмурившемуся мужчине.

― Леди Сьера Инсиль Мортель. Видите ли, в чём дело: после тяжелой болезни я частично потеряла память, а в документах указано, что мне принадлежит провинция Ашерди. Я бы хотела узнать, отошел ли этот городок при брачном обряде моему супругу Эрику Мортелю или он остался за мной. Если данное дело к вашей работе не относится, может быть, вы мне подскажете, к кому я могла бы обратиться по этому поводу.

Мужчина повертел карточку, перевернул на другую сторону, пробежался по строчкам, протянул мне и неуловимо щелкнул пальцами, погружая нашу троицу в ощутимо вязковатый кисель, чары от прослушивания, полагаю.

― Вообще, с подобным разбираются в Ратуше через официальный запрос.

― О.

― Но и я в целом могу попробовать вам помочь, списки земельных наделов, в том числе принадлежащих аристократии, есть у нас. Пройдемте в мой кабинет.

В строго обставленном помещении лорд пригласил присесть на стулья для посетителей, а сам закопался в артефакт, с виду напоминающий наши моноблоки, только на раз больше, а они ведь и так здоровые.

― Не стану вас обнадеживать, леди, но вероятность, что недвижимость осталась за вами, крайне низка.

― Я понимаю. Но проверить лишним не будет.

Мужчина кивнул. И попросил ещё раз продемонстрировать карточку. Спокойно её отдала.

― Поверка может занять некоторое время. Подгружается гала-база.

Промолчала, скучающе изучая кабинет Коктенберга. Впрочем, что его изучать. Стандартный обыденный кабинет. Полки под книги и папки с делами. Огромный дубовый стол. Рядочек стульев у стены. Несколько кресел у хозяйского стола. Спокойные бежево-коричневые тона. А вот Каргина со смущенным румянцем то и дело поглядывала на лорда, ерзая на стуле тощим задом.

― Так, так. За вашим супругом подобной информации не закреплено, при брачном ритуале провинция Ашерди ему не отходила, только поместье на территориях маркиза, вашего папеньки — МортГарден.

О, вот как? А я думала, почему МортГарден, если Изумрудное?

― И Изумрудное в нашей столице, в которое лорд и перебрался тем же вечером. Данная собственность записана на лорда Мортеля.

Неплохая собственность, между прочим! Ему и этого Гардена было бы за глаза! Папенька бедняжки не поскупился.

― Навожу справки о вас, леди.

Проходит около десяти минут. Каргина сейчас в стуле дырку протрет. Осторожно толкаю её в бок. Женщина замирает пойманным на горячем вором, краснеет и утыкается в сложенные на коленках руки.

― О! Хорошие новости, леди. Интересующая вас провинция записана за вами без права главы рода отобрать у наследницы данный земельный участок. Здесь имеется подробная сноска. Все дело в том, что Ашерди — наследие вашей прабабушки по маминой линии, её указом провинция могла отойти только вам. Уж не знаю, что в вашей семье произошло. Гм. Да. Желаете получить соответствующий документ о праве собственности?

― Очень желаю, уважаемый лорд Людви, ― довольно улыбаюсь, а про себя ору и прыгаю группой поддержки.

― Сей момент.

Получив на руки переливающуюся карточку, похожую на «иди», только с конкретной информацией о провинции и кому та принадлежит, спрашиваю у доброго человека, сколько ему я должна. Услышав сумму, мои жадные тараканы падают в обморок. К-ха. Нехило. Десять золотых, это… нормально так. И вместе с тем, расстаемся мы с Людви довольные друг другом.

Выпорхнув на улицу, где уже начинало темнеть, устремляю в небо ментальный меч, чувствуя себя этаким Наполеоном:

― Домой, моя верная Каргина!

Служанка с натянутой улыбкой явно крутит пальцем у виска, но, видно, и она за нас рада. Осталось до конца разрулить вопрос с муженьком, и можно рвать когти в нашу Ашерди. А то чует моя пятка: яхонтовый мой второй супружник где-то рядом. Давлюсь хохотом. Да я, выходит, гаремщица. Блин. Не смешно.

Глава 11

Ужинаем с госпожой Рот в своих комнатах. Спускаться в едальню было как-то лениво, да и по нашем возвращении в гостиницу немало удивилась неожиданной многолюдности у ресепшен. Каргина пояснила, что это может быть связано с предстоящим конкурсом кондитеров — «Шедевральные сдобности», который состоится на площади в следующую субботу.

Оглядев разношерстную толпу и раскрасневшегося от удовольствия господина Дошо, пожала плечами, про себя порадовавшись, что ключ от комнат перед прогулкой оставила при себе, а не послушалась бурчания Каргины, чтобы сдала, как все нормальные люди, хозяину «Охотничьего домика».

Я опасалась: из-за внезапной загруженности гостиницы с пропитанием могут возникнуть проблемы, но обошлось, ужин нам подали в номер и даже обрадовались нашему решению поесть у себя, вроде как едальный зал был битком забит посетителями. Вот и сидим с притихшей Карги, недурственный стек с рисом и овощами за обе щеки уплетаем, точнее уплетаю я, а она закапывает в нетронутый рис вилкой горошек. Полагала я: в отсутствии аппетита у служанки повинен лорд Коктенберг.

― Невкусно? ― начала буднично издалека.

Удивленное недоумение:

― Вкусно.

― Почему не ешь?

Тяжкий вздох и пожимание плечами.

― Каргина, а сколько тебе лет?

Служанка оживилась, окатила возмущением, щечки заалели.

― Леди! Как можно задавать такие смущающие вопросы женщине?

― А мужчине, выходит, можно?

― Никому нельзя!

― Это простой вопрос. Мне, например, скоро двадцать два.

― Я